— Вам для девочки? — посмотрев внимательно на Дуняшку, спросила полная пожилая продавщица в очках и халате, похожая на ветврача из соседнего совхозного отделения. — Пожалуйста, пройдите. Сорок шестые направо.
Пелагея, а за ней Дуняшка несмело вошли за обитый красным плюшем барьер и начали осмотр с края. Но Дуняшка шепнула: «Черное не хочу», — и они прошли к бежевым. Бежевые были хороши. Большие роговые пуговицы. Мягкий коричневый воротник. Кремовая шелковая подкладка. Пелагея смяла в кулаке угол полы — не мнется.
— Дуня, ну-ка прочитай.
— Тысяча двести.
— Так, так, — сдвинула брови Пелагея. — Маркое дюже. Вон у агрономши. Ехала в машине — запятнала. А теперь хоть брось.
— Мама, смотри, вон темно-синее! — зашептала Дуняшка.
— Ничего сукнецо! — одобрила Пелагея.
— Воротник красивый! Просто пух! — шепнула Дуняшка.
— Тысяча девятьсот шестьдесят.
— Это небось год указан?
— Да нет… рубли.
— А-а… рубли… Уж больно дорого что-то. Пальто так себе. И воротник небось собачий. Ни лиса, ни кот. Собака и есть.
Дальше висели светло-серые. Они были почему-то без воротников, но зато с опушкой на рукавах. Пелагея недоверчиво покосилась на бирку, но просить Дуняшку прочитать не решилась. За серыми пошли шубы.
— Небось тоже дорогие, — сказала Пелагея, — тыщи на полторы, не меньше.
— Ну, подобрали что-нибудь? — спросила продавщица.
— Да что-то не нравятся, — озабоченно сказала Пелагея. — То маркие больно, то крою ненашенского.
Продавщица, бросив едва заметный взгляд на Пелагеин передник, спросила:
— Вы на какую цену хотели бы?
Пелагея задумалась.
— Да вот и сама не знаю, — сказала она. — Брать дорогое рискованно. Дочка еще будет расти. Пока б рублей за семьсот. А то можно и подешевле.
— Конечно, конечно, — понимающе закивала очками продавщица. — Девочка еще в росте.
— Вы уж, пожалуйста, постарайтесь.
— Есть у нас для нее великолепное пальто! — сказала продавщица. — Недорогое, но очень даже приличное. Пойдемте. Мы ее сейчас так разоденем!
Продавщица прошла в самый конец ряда и, покопавшись, подала:
— Вот, пожалуйста.
Пальто и верно было хорошее. Коричневое в елочку. Воротник черный. Вата настегана не внатруску, а как следует. Теплое пальто. Пелагея дунула на воротник — мех заколыхался, провела по шерсти, прилег мех, заблестел вороновым крылом.
— Драп, воротничок под котик, — пояснила продавщица, поворачивая пальто на пальце. — Пожалуйста, подкладочка из шелковой саржи. Чистенько. Тебе нравится? — спросила она Дуняшку.
