В открытках, которые он посылает с пути, проскальзывает грубоватость. Двоюродную сестру Марию Гашек называет теперь Маришкой, так же как ту девушку, с которой познакомился в одном из горных хуторов. Путевыми впечатлениями он делится лаконично, денег, как настоящий мужчина, требует настойчиво, даже в угрожающих тонах: «Привет из Штявницы. Возвращаюсь домой. В Бродске выеду 27-го (сентября), и если там не окажется денег, пойду пешком в Боснию и Герцеговину, потом на юг в Грецию и Турцию». Но угрозы эти, разумеется, только шуточные.
Меняется социальный характер странствий. Во время двух первых Гашек — студент, просящий благосклонной поддержки в домах приходских священников и школах. В период третьего путешествия он привыкает к неудобствам, может выспаться где-нибудь в стогу соломы, в копне сена, в ночлежке для бродяг. Еще студентом он умел завязывать разговоры с простыми людьми, с жителями гор — пастухами и подпасками, но всегда оставался туристом-наблюдателем. Между ним и простыми деревенскими жителями возникала некая дистанция, ему не доверяли. Теперь он один из них. Благодаря своей внешности и манерам он обретает мимикрию, необходимую для непосредственного контакта с окружением. Теперь это уже не любопытство и симпатии, а полное слияние с народной средой, интересами которой он начинает жить.
Молодой очеркист Гашек уже не выискивает особенно любопытных фольклорных и географических фактов. В одном из своих тогдашних произведений он подчеркивает: «Нас интересует не только местная природа. В первую очередь мы хотим узнать народ. Вот почему мы приходим к простым жителям гор». Раньше юношеские путевые впечатления и переживания служили вдохновляющим импульсом для литературного труда. Теперь, наоборот, литературные побуждения и замыслы вызывают в добровольном скитальце желание глубже познать действительность. Это обстоятельство оказывает влияние и на характер подачи жизненного материала.
Благодаря непосредственному общению с народной средой Гашек обнаруживает в ней свойства, которые остались скрытыми от романтических почитателей народа, потому что таились в слоях повседневной, слишком обыденной для них действительности. Чуждые современной общественной иерархии, жители гор и цыгане кажущимся простодушием, за которым прячется природная смекалка, проведут всякого, кто их презирает и недооценивает.
У хитрецов и плутов из путевых рассказов Гашека уже намечаются швейковские черты. Рассказы эти — реалистические портреты простых людей, руководствующихся особой, своеобычной моралью, далекой от общепринятых законов и правил.
