— Так что же вы хотели узнать о Движении, мистер…
— Биньон.
— Мистер Биньон.
— Ну, вообще, я подумывал о том, чтобы вступить.
Даффи решил действовать напролом, но так, чтобы начальство в лице мистера Джойса видело, как он почтителен.
— И как же вы узнали о нас?
— Ну… парни на стадионе рассказывали. Это было в субботу, «Атлетик» играл, парни в перерыве разговаривали, ну и я услышал, подумал, решил, что это как раз по мне.
— Можно поинтересоваться, каковы ваши политические убеждения, мистер Биньон? Кстати, как ваше имя?
— Терри. Я британец и горжусь этим, вот и вся моя политика.
— Да, но ведь это ещё не всё, — голос мистера Джойса звучал безмятежно, но Даффи боялся поднять глаза, чувствуя, что маленькие свиные глазки внимательно его осматривают. — Скажите, как вы думаете, каковы задачи нашего Движения?
— Бить ниггеров и пакистанцев, — прорычал Даффи.
— Ох, голубчик вы мой, — сказал мистер Джойс, отложив свою шариковую ручку, — нам здесь вовсе не нужны такие откровенные политические выступления.
— Да нет, мистер Джойс, нет, всё в порядке, я просто вас маленько подначил. Из того, что говорили парни, я так понял, что это примерно то же, что и быть патриотом, так?
— Да, для начала можно выразиться и так.
— Может, я чего не понимаю, мистер Джойс, но как уж это мне представляется, главная беда с этой страной, это что все наши политики — куплены. Набивают себе карман, разъезжают на дорогущих машинах, на людей плюют. Ведь это ж их работа — давать людям то, что они от них требуют, разве нет? Для того ведь их и выбирали. Взять, к примеру, смертную казнь. Весь народ за смертную казнь, а они её не вводят.
— Тут я с вами согласен, — сказал мистер Джойс.
— Или взять репатриацию. Все хотят, а правительство ни мычит, ни телится, — Даффи судорожно пытался вспомнить содержание той листовки, что показывал ему Джимми Листер. — Взять моё поколение, — Даффи скостил себе полтора десятка и надеялся, что это сойдёт ему с рук. — Моё поколение… оно ведь всё апачично, вот какое оно. Апачичное. Нам дела нет, что на смену одним болтунам приходят другие. Нам нужно такое правительство, чтоб оно слушало, что говорят люди, слушало бы и делало так, как ему говорят. Я, между прочим, хочу гордиться тем, что я британец. И я горжусь тем, что я британец, — спохватившись, прибавил он, но меня воротит от того, что мою страну тычут мордой в грязь. Ведь это же Великая Британия, так я говорю?
— Это и в самом деле так, мистер Биньон. И как же нам вернуть нашей стране былое имя и былое величие?
