В воротах нас встречал оповещенный Игорем о нашем приближении по мобильнику добрейший настоятель иеромонах Никифор, широко улыбающийся почти беззубым ртом из зарослей седой, густющей, как он сам смеется, карл-марксовой бороды. Широкий душой и телом, с умными блестящими карими глазами, тоже в прошлом физтеховец.
— Авва Флавиан, эвлогите! — шагнул он с распростертыми объятиями к вылезающему из пикапа моему батюшке.
— О, Кириос, геронда! — ответствовал Флавиан, троекратно лобызая скитоначальника.
— Чистое сумо! — прокомментировал я Игорю зрелище двух обнявшихся, словно на татами, крупногабаритных батюшек.
— Мой победит! — уверенно заявил Игорь. — Он отца Флавиана еще в вашем физтехе всегда побеждал!
— Конечно! — вступился я за своего духовника. — Наш-то отца Никифора на два курса младше был, и, когда в секцию борьбы записался, отец Никифор уже норму кандидата в мастера спорта выполнял!
— Ладно, у них, кажется, ничья, — примирительно сказал Игорь. Расцепившие наконец мощные объятия батюшки отправились внутрь скита. — Бензопилу не прихватишь?
— Давай! — согласился я.
Когда мы с Игорем перетащили из кузова пикапа привезенный груз и наши с Флавианом пожитки, потом разнесли все это по кладовкам и кельям, то, войдя в архондарик, обнаружили, что Флавиан с отцом Никифором уже вовсю утешаются «евлогией» — афонским угощением, состоящим из холодной воды, лукума, наперсточка «Узо» и кофе.
— Отцу Флавиану маленькую и некрепкого! — несмиренно возопил я с порога, увидев, как долговязый послушник Илларион наливает из турки дымящийся кофе в большой чайный бокал для моего батюшки.
— Хорошо, хорошо, — кротко ответил Флавиан, переливая кофе из бокала в стоящую рядом маленькую чашечку, — давай свои две беленькие и красненькую...
— Держи, отче. — Я подал ему таблетки.
— Однако! — улыбнулся отец Никифор. — Теперь я вижу, что такое «послушание паче поста и молитвы»!
— Я справедлив, но строг, — сдвинув брови, ответил я, — и во гневе бываю страшен! Так что во мне нельзя «будить желчь»! Иначе мне мать Серафима, как говорит Шамиль-Николай, секир-башка сделает...
— Как она? — поинтересовался отец Никифор. — Крепкая старица ваша!
— Старчествует, хоть и слабеет все ощутимее, — отозвался Флавиан, — она у нас теперь вроде как «геронда», у нее в послушании кроме инокини Клавдии сейчас еще и послушница Галина, беглянка из Б-ского монастыря.
— Владыка знает?
— Знает! Благословил пока оставить ее у себя в качестве певчей. А там видно будет!
