Отец начал задавать глупые вопросы в тот же вечер, но Виталий, прямо глядя ему в глаза, ответил, что не знает, где мать. Конечно, слукавил немного, но отец сам виноват, он задавал вопросы, на которые вполне можно было ответить немного иносказательно. Вот на следующий день за него взялась милиция. Но вопросы снова были простые и немного глупые. Спрашивали, когда он видел мать в последний раз. Виталий честно ответил, что вчера утром. Где это было? Дома! Им и голову не могло прийти, что с того момента, когда они вышли из дома, она перестала быть для него матерью! Он отказался от нее! В самом деле, не может же любящий сын обречь собственную мать на заточение в темнице! Да еще в компании с пауком! А вот чужую вполне может. Если бы тот капитан спросил его об Александре Викторовне, конечно, пришлось бы сказать правду, но Виталия спрашивали о матери, и он не врал.
Милиция вскоре отстала от Виталия, но в больницу он все же попал. Кто придумал для него такое наказание, даже и думать не приходилось. Конечно же директриса школы, где он учился. Ближайшая подруга матери. Два года он провел за запертыми дверями. Два долгих года вынашивал план мести, и она наконец свершилась!
На втором этаже в окне мелькнул знакомый силуэт. Сомнений быть не могло! Мария! Виталий едва не закричал от восторга. Она появилась в окне ненадолго, но этого времени вполне хватило для того, чтобы он рассмотрел ее. Уже без плаща, в чем-то светлом, так идущем к ее новой прическе, она говорила по телефону. Виталий видел, как шевелятся ее губы, как она улыбается, как вдруг помрачнело ее лицо, когда она отняла от уха трубку… Она… Вот черт! С кем это она любезничает? Кому она посмела улыбаться? Разве она не знает, что принадлежит только ему? Разве он уже не доказывал ей это? Как может его жена вести себя столь неподобающим образом? Почему она помрачнела, положив телефон? Кто-то расстроил ее? Кто посмел? Кто дал ему или ей право обижать женщину, отданную ему? Это можно узнать только у самой Марии. Виталий бросился к дому. Проклятая решетка преградила путь. От злости он несколько раз ударил по ней ногой, но безрезультатно! Добраться бы сейчас до жены! Он мгновенно выколотил бы из нее признание, с кем говорила и кто ее обидел. Опустив плечи, он вернулся в машину. От сигарет уже першило в горле. Врачи запрещали ему курить, но даже в больнице он ухитрялся доставать сигареты. Здесь, на свободе, можно было курить сколько угодно, только голова начинала сильно болеть. Совсем как тогда, после наказания матери. В больнице было полегче, и он почти избавился от постоянной давящей боли. Так было до тех по, пока не вернулся домой. Там его ожидала главная миссия!
