— Все хорошо, — обняла ее Лили. — Ты не виновата, никто не виноват. Это просто несчастливое стечение обстоятельств.
— Самое ужасное в этом, что родители после того концерта действительно казались такими счастливыми, какими были до того, как заболел отец. Они сказали... сказали, что гордятся нами.
Дальнейшие ее слова потонули в рыданиях.
Лили молча обняла ее, дав Эмме возможность выплакаться.
— Миссис Майлз?
Лили не сразу поняла, что обращаются к ней, а когда это дошло до ее сознания, она вскинула на врача испуганные глаза. Ее сердце остановилось.
— Нам только что стали известны результаты анализов вашего мужа.
Лили поняла, что наступил ее судный день. Теперь кто был прав, кто виноват — все это представлялось таким ничтожным, таким незначительным...
Сколько времени она просидела у его кровати, глядя на его усталое лицо, Лили не знала. Время перестало иметь для нее хоть какое-либо значение.
Однажды Хантер открыл глаза. Их взгляды встретились.
— Спи, — нежно сказала Лили, чувствуя, как ее сердце сразу заколотилось быстрее.
— Это ты? — хрипло прошептал Хантер. В его глазах появилось недоверие.
— Да.
Его глаза снова закрылись, но уголки губ дрогнули в едва заметной улыбке.
Два дня прошло в томительном ожидании, прежде чем стало ясно, что Хантер пошел на поправку: его лицо уже не было такого пугающего оттенка, мешки под глазами разгладились, губы приобрели нормальный цвет.
Как-то с утра Эмма смогла уговорить Лили выпить чашечку кофе. Принимая кофе из рук золовки, Лили пожала ей руку, и они обменялись понимающими улыбками.
И Лили поняла — если они с Хантером расстанутся, Эмма останется ее подругой. Несколько дней тревожного ожидания сблизили их так, как иногда не могут сблизить годы.
— Привет, — произнес Хантер и поморщился от боли. — Я думал, ты бросила меня.
— Поверь мне, я тоже так думала.
— Прости. — Не отрываясь, он смотрел ей в глаза. — Я не хотел, чтобы тебе пришлось пройти через все это. Но как видишь, человек предполагает, а Бог располагает.
— У нас день отпущения грехов? — пошутила Лили. Помолчав, она добавила: — Я тоже прошу прощения. Ты причинил мне боль, и я хотела, чтобы тебе было хотя бы капельку так же больно, как мне. Я накричала на тебя, чтобы...
— Я хотел, чтобы ты ушла. — Его губы сжались в тонкую линию.
— Поэтому ты был так холоден со мной?
Он кивнул и, помолчав, сказал:
— Между мной и Абигейл ничего не было. А почему я не подпускал к себе ближе... Я не хотел, чтобы ты осталась со мной из жалости, из долга.
