На палубе было безлюдно. Над паромом и водой клубился тяжелый туман, влажный, словно дождь, — туман зимних ночей в заливе Сан-Франциско — который согнал вниз всех пассажиров. Он висел над нами, густой и непроницаемый. Из-за него я не мог видеть даже конца парома, хоть на нем и горели фонари.
Я остановился.
Смит толкнул меня в спину.
— Дальше, дальше, чтоб мы могли спокойно поговорить, — проворчал он мне в ухо.
Я прошел дальше, пока не очутился возле поручней ограждения.
Весь мой затылок вдруг обожгло огнем... маленькие пятнышки света искрились в темноте передо мной... начали расти... обрушились на меня.
Полусознание... Я понял, что машинально стараюсь удержаться на поверхности и выбраться из плаща. Затылок отчаянно пульсировал. Глаза жгло. Я чувствовал, какой я тяжелый и пропитанный влагой, словно опился несколькими галлонами воды.
Туман низко и густо стелился над водой — кроме него, я ничего не видел. Когда я наконец освободился от сковывающего движения плаща, в голове слегка прояснилось, но вместе с возвращающимся сознанием пришла боль.
Какой-то огонек блеснул неясно слева, затем исчез. Сквозь покрывало тумана — со всех сторон, разными голосами — -подвывали противотуманные сирены. Я перестал грести и приподнялся на спине над водой, пытаясь определить свое местонахождение.
Вскоре мой слух различил регулярно повторяющиеся гудки сирены из Алькатрац, но это ничего мне не давало. Они проникали сквозь туман как-то оторванно, так, что невозможно было определить направление — словно шли откуда-то сверху.
Я находился где-то в заливе Сан-Франциско и только это знал наверняка, хотя и подозревал, что течение сносит меня к Голден Гейт.
Прошло еще немного времени, прежде чем я сориентировался, что покинул трассу оклендских паромов — уже довольно долго ни один из них не проплывал мимо. Я был рад, что убрался с их дороги. В таком тумане паром скорее потопил бы меня, чем спас.
Вода пронизывала холодом, поэтому я повернулся и заработал руками с достаточной энергией, чтобы стимулировать кровообращение, но одновременно и экономить силы до того момента, когда найду определенную цель для своих усилий.
Какая-то сирена начала повторять свою воющую ноту все ближе и ближе, вскоре появились огни парома. Это паром из Сосалито, подумал я.
Он подошел довольно близко, и я принялся вопить так, что у меня перехватило дыхание и заболело горло. Но сирена, выкрикивая свои предупреждения, заглушала мой голос.
