Фигуры на картинах можно назвать неуклюжими: у них тоненькие ножки, они угловатые доходяги. Кажется, простейшее действие для них уже проблема. Напоминает определенные сцены из ваших фильмов, например из «Твин-Пикс», где Лейлу Куперу и шерифу Трумэну никак не справиться с вращающимися креслами, когда они навещают в больнице Ронетт Пуласки.
Ну, один из моих любимых фильмов — это «Лолита», а одна из самых сильных сцен там — с раскладушкой. Коридорный вместе с Джеймсом Мейсоном пытаются ее разложить, пока Сью Лайон спит в той же комнате, а они не хотят ее будить. Некоторые люди ничего не соображают в технике, а некоторые машины с виду простые, но сложны в эксплуатации. Это абсурд какой-то. Когда мы снимали эту сцену в «Твин-Пикс», кресла там были, но потом сюжет получил развитие. Куперу и шерифу Трумэну надо было не шуметь, Ронетт в тяжелом состоянии, и это вносит в сцену напряжение и одновременно долю абсурдного юмора. На самом деле в жизни ведь так и происходит — некоторые вещи по-дурацки сконструированы, с ними сложно обращаться — надо сообразить, что с ними делать, а они не поддаются.
С фигурами на ваших картинах и персонажами ваших фильмов кажется, что жизнь для них — это сложный акт удержания равновесия. Иногда даже буквально, у них походка расшатанная. Как у Бобби из «Твин-Пикс», например.
Да. Мы все стремимся к балансу, я думаю. Вот конечная цель. А это непростая штука, знаете ли, — идеальное равновесие. Я думаю, когда его достигаешь, чувствуешь что-то вроде эйфории. Иногда вещи валятся друг на друга, и в этом тоже присутствует некое равновесие, но скоротечное. Придет день, когда оно наконец установится насовсем. И мы окажемся в абсолютно другом месте. А здесь люди очень неуравновешенные. Все вокруг трясется, пытаясь дотянуться до того другого места, но так и не дотягивается. И я думаю, это потому, что люди неадекватны и постоянно противо-действуют, особо не задумываясь зачем. Большей частью это эмоциональные реакции, и поэтому все вечно превращается в какой-то дурдом.
Учитывая, как важен для вас «баланс», можно ли сказать, например, что характер Джеффри Бомонта достигает равновесия в конце «Синего бархата»?
Это просто вроде неполного портрета. На самом деле у Джеффри Бомонта миллион других мыслей, которые не показаны в фильме, — целый ряд иных разбродов и шатаний. Невозможно осветить сразу все. Но можно сказать, что он кое-чему научился, ну, сделал шаг на пути к чему-то. Но и все на этом. Он пережил некий опыт и что-то извлек из него.
