В доме было темно и тихо. Слишком тихо. Все было окутано безмолвием.
Ник постучал в дверь, удерживая Равин позади себя и приготовив оружие. Когда никто не ответил, он жестом велел ей следовать за ним и зашагал вокруг дома в поисках другого входа.
Равин остановилась возле окна с восточной стороны дома. Ник поспешил к ней.
— Пойдем, — прошептал он. — Попробуем войти через заднюю дверь.
Она покачала головой и опустилась на колени. Когда она подняла к нему лицо, луна осветила ее щеки.
— Он здесь. Мы должны войти сейчас же.
Ник вздрогнул. Рука, державшая пистолет, онемела. Равин почувствовала это раньше, чем послышался пронзительный крик: внутри кого-то пытали.
Брюки на коленях Равин намокли, но, не обращая на это внимания, она сильно дернула окно подвала. Она могла открыть его по-другому, но боялась привлечь внимание маньяка. Неужели Ник так ошеломлен, что не готов спасти девушку? Или, может быть, он слишком беспокоится за собственную жизнь?
Равин задумалась. Ник наклонился и поднял ее на ноги. Прицелившись в засов, он выстрелил, затем открыл окно и метнулся внутрь. Равин поспешила за ним.
Подвал был переоборудован под гостиную. Возле одной стены стоял телевизор и стереосистема. Напротив был диван, над которым висела картина. На ней была во весь рост изображена суровая пятидесятилетняя женщина в ярком розово-лиловом костюме. Остальная часть комнаты находилась в тени, за исключением центральной части, где яркая лампа светила прямо на стол. Операционный стол. Совсем юная девочка, накрытая до шеи голубой простыней, лежала на столе. Ее глаза были закрыты.
Стоявший рядом с ней мужчина поднял голову. Его лицо частично скрывала хирургическая маска, но Равин знала, что это был он. Ее враг. Он взял скальпель.
Ник навел на него пистолет.
— Положи скальпель и отойди. Сейчас же, — приказал он. Мужчина сощурил глаза, словно улыбался под маской.
— Если я отойду, девочка умрет. Видите ли, я вовсе не ее мучитель, я ее спаситель.
— Отойди в сторону, черт возьми, — скомандовал Ник.
Доктор покачал головой и не двинулся с места. Но скальпель не опустил.
— Я уже вскрывал и зашивал ее дважды. — Он взглянул на кардиомонитор, стоявший рядом с ним. — Сейчас ее состояние стабильно, но надолго ли? Если я ее не зашью, она умрет.
Девушка застонала, и ее веки задрожали. Пистолет Ника дрогнул, и он пробормотал:
— Боже мой! Она в сознании? Она чувствует, что ты делаешь, чертов псих?
Железный Дровосек снова прищурился.
