Равин почувствовала приступ удушья, словно она тонула или палач затягивал веревку на ее шее.
— Отойди… от… меня, — выдавила она.
— Не раньше, чем мы покувыркаемся. Можем даже позволить этому сопляку посмотреть — если он будет хорошим мальчиком.
Равин предупредила низким голосом:
— Если не отпустишь, пожалеешь.
— Да? Почему ты так думаешь?
Мозес начал то сжимать, то поглаживать ее шею, и Равин почувствовала, что вот-вот потеряет сознание.
— Потому что я могу сделать то, что тебе не понравится, — сказала она.
Мозес засмеялся, обдав ее кисловатым запахом.
— О, ты мне что-то сделаешь, хорошо. Но я обещаю, мне это понравится.
— Сомневаюсь. То, что я сделаю, будет похуже ломки от метамфетамина. Ты почувствуешь себя еще хуже, чем когда выясняется, что на твоем счету пусто.
Он, не веря, моргнул и крепче схватил ее за волосы и горло.
— А ты жгучая сучка, — сказал он, толкнув ее к стене дома.
— Эй! — слабо запротестовал Марвин, но ни Мозес, ни Равин не обратили на него внимания.
Большим пальцем Мозес перекрыл дыхание Равин. Затем, отпустив волосы, больно сжал ее правую грудь.
Дрожь прошла по телу девушки. Руки онемели, все тело от кончиков пальцев на ногах до макушки бросило в жар. Она закрыла глаза, борясь с приступом гнева и пытаясь найти другой способ справиться с ситуацией. Но ее лицо продолжало пылать.
Равин открыла глаза и пристально посмотрела в лицо Дональду Мозесу.
Он начал задыхаться.
— Что за черт?
Самые худшие предположения Ника оправдались, когда он влетел на подъездную аллею к дому Дональда Мозеса. Марвин стоял на коленях на крыльце и смотрел на Равин и Мозеса, словно молился на них. Мозес прижал Равин к стене. Но затем Ник увидел, что он отпустил ее и попятился. Неужели он услышал, как подъехала машина?
— Эй! — прокричал Ник, доставая «беретту» и направляя ее на Мозеса.
Равин закрыла глаза, и Ник увидел, как поднимается и опускается ее грудь от тяжелого дыхания. Мозес с диким ужасом в глазах посмотрел на него. Он нащупал сетчатую дверь и замахал руками, словно над ним кружил рой пчел.
— Убирайтесь! — Его голос был слабым и гнусавым. — Вы все, быстро убирайтесь отсюда и оставьте меня в покое!
Теперь глаза Равин были открыты. Она еще некоторое время смотрела на Мозеса, а потом помогла Марвину подняться. Сетчатая дверь захлопнулась, а через долю секунды захлопнулись и деревянные двери.
— Ты в порядке? — мягко спросила она Марвина, абсолютно игнорируя Ника.
— Да, хоть и струсил, как заяц, но в порядке.
