Физики, психиатры и снайперы толкуют о спусковом крючке. Событии, которое является толчком для возникновения цепной реакции. Когда я думаю о спусковом крючке нашей истории, я внезапно слышу, как в тот апрельский вторник на комнату отдыха накатывает волна тишины, после того как смолкает лазерный плеер в комнате Рассела.
Мы стояли там.
Пятеро маньяков, глазеющих на труп.
Музыкальная тема больше не объединяла нас.
— У нас два пути, — сказал я. — Либо мы остаемся и соглашаемся терпеть все, что нам уготовано…
— Или? — спросил Рассел.
— Сматываемся отсюда поскорее.
— Дико звучит, — сказал Рассел, — но придется нам взять дока с собой.
— Он же мертвый! — вырвалось у меня.
— Нельзя ничего оставлять, — заметил Зейн.
— У вас что, крыша поехала?
— Ну, — сказала Хейли, — профессионально выражаясь… да.
— Подумай об этом как поэт, — вступил в спор Рассел. — Ты же великий лирик. Не можешь же ты предоставить убийце шанс из-за мелких неудобств.
— Подумай об этом как стратег, — сказал Зейн. — Мы возьмем его с собой и поломаем весь кайф плохим парням. Что может быть круче?
— Или веселее, — добавил Рассел.
— Виктор, — со вздохом произнесла Хейли, — что бы ты выбрал, если бы лежал на его месте?
Я мигом смекнул.
— Ладно, — согласился я. — Ваша правда. Мы должны взять доктора Ф. с собой. Он понадобится нам, чтобы пройти через охрану.
И я объяснил им, как это сделать. Потом сказал:
— С вещами на выход, сбор здесь через пятнадцать минут.
— Погоди, — сказал Рассел.
— Что еще?
— Ты забыл. — Зейн устремил взгляд к потолку.
— В хорошем обществе принято прощаться, — напомнила мне Хейли, и Эрик кивнул.
Всего в Замке пять этажей.
На первом этаже размещается администрация; там электронные замки, комната отдыха смотрителей, компьютеризованная мониторинговая система, установленная еще до того, как тайные подпольные доходы, на которых зиждился бюджет Замка, стали откачивать для разжигания войны в Ираке.
На втором этаже — медицинская служба, где вам могут изменить черты лица, пересадить кожу на кончиках пальцев, чтобы уничтожить старые отпечатки, извлечь пулю. Вы можете оставаться на втором этаже и так никогда и не узнать о своих соседях сверху.
На третьем этаже три отделения: Дееспособные, Браво и Дурдомвилль. Дееспособные задерживаются здесь ненадолго. Периодически у них случаются истерики. Это пилоты сбитых самолетов-шпионов, обкурившиеся марихуаны и пытающиеся зализать раны, о которых никогда не смогут рассказать правду. Впавшие в депрессию ребята, которых после устроенного Пентагоном апокалипсиса преследуют видения из ядовитого грибного тумана. Среди «дееспособных» своя текучка: это те, кого врачи способны поставить на ноги.
