А дальше ничего не было, дальше он очухался в этом подвале, или чем там оно является. Окружающая тишина пугала не меньше хриплого завывания Чернобыльского пса, и Дог, разлепив непослушные губы, стал бубнить старую песенку про сталкера и его нелегкую долю, которая была популярна пару лет назад.
Только после этого пришел страх. Страх о том, что он может быть не один, что какая-нибудь тварь, а ещё хуже - человек, сидят рядом и ждут минуты, чтобы устроить расправу над ним. Однако ничего не происходило, и он немного успокоился. Стал потихоньку ощупывать себя правой рукой на наличие других повреждений. За исключением левой руки, которой он даже не пытался шевелить, чтобы не сделать хуже, никаких травм не нашлось. Странно – рука даже не болела, Дог её просто не чувствовал.
- Значит не всё так плохо, даже согрелся вроде – эта мысль немного отодвинула чувство тревоги на задний план. Именно тревоги, потому что он просто не смел поддаваться панике, зная, к чему это приводило сотни опытных сталкеров до него.
Настала очередь левой руки. Теперь необходимо её осмотреть и понять – насколько всё плохо. На ощупь она оказалась очень твердой, как будто её запихнули в гипс. И…. неестественно длинной….
- Дела, мля! – озадаченно прошептал он.
Единственное разумное объяснение было не менее фантастическим, как если бы корабль пришельцев приземлился в центре Москвы. Твердость и «хитиновость» кожи можно было объяснить кратковременным соприкосновением с «жаркой», а её длинну – как если бы после жарки рука угодила в «топь». Свойство у «топи» такое - когда попадает в неё нечто, оно становится пластичным, а при длительном воздействии смешивается с остальным, что раньше уже в ней побывало. При отключении, получившаяся субстанция снова становится твердой.
- Значит так – влез рукой в «жарку», потом упал в топь, но она быстро отключилась, иначе бы оказался я вмурованным в бетонный пол. И пока она снова не включилась – надо дать себе хорошего пинка, перестать скулить и уже выбираться из этой дыры!
С этой мыслью Дог встал, и провел ревизию своих карманов. Нащупав в кармане зажигалку, оставшуюся еще от времен, когда он бросил курить, Дог чиркнул кремнем и временно перед глазами с непривычки, появилось сплошное пятно света. Немного проморгавшись, он в первую очередь поднес пламя зажигалки к своей изуродованной руке. Решив, что у него глюки от долгого пребывания в темноте, Дог защелкнул зажигалку, постоял минуту, затем снова осветил поврежденную руку. Ему стало дурно… Рука не была травмирована, обожжена, или сломана. Просто это уже не было рукой…, вернее это не было его собственной рукой. Это была мерзкая конечность твари, встречу с которой мало кто переживал из обитателей зоны. Это была гипертрофированная конечность существа, которое сталкеры окрестили ИЗЛОМОМ. Длинной чуть меньше полутора метров, она висела плетью, причем суставных сочленений было больше, чем в руке человека. При взгляде на неё тут-же возникала ассоциация с лапкой богомола. Дог попытался пошевелить конечностью, но она словно ему не принадлежала, и все также безнадежно свисала. Возникло ощущение собственной беспомощности и, одновременно с этим отвращение к этому уродскому продолжению собственного тела.
