Он остановился, и Энтони спросил:
— Что тогда?
— Ну, тогда, — ответил тот, — материя животного может превратиться в образ Идеи, и этот мир, вслед за этим животным, может целиком оказаться втянутым в тот другой мир. Я думаю, это и происходит.
— О! — сказал Энтони и сел. Квентин скорчился в кресле, подтянув ноги и спрятав лицо в ладонях. Прошла минута-другая, затем Энтони сказал:
— Конечно, это совершенное безумие, но если это правда, почему львица превратилась в льва?
— Потому что временная и пространственная форма может быть мужской или женской, но само бессмертное существо должно появляться перед нами в мужском обличье, если мужское соответствует его природе, — туманно ответил мистер Фостер. — Разумеется, таковым оно и будет, если предположить, что мы можем назвать льва силой, властью или чем-то подобным. Но совершенно нелепо описывать эти силы такими словами.
— Было бы здорово, — не удержался Энтони, — знать кличку любой силы, с которой можно встретиться. — Шутка не удалась. Никто не улыбнулся. Молчание становилось тягостным, и Энтони задал новый вопрос.
— А что насчет самого мистера Берринджера?
— Мы пока не можем сказать, — сказал Фостер, — что с ним случилось. Сам я думаю, что он — центр движения; каким образом, мы не понимаем. Именно через него этот мир переходит в тот. Он и его дом — центр.
— И поэтому все происходит в его саду? — спросил Энтони.
— Именно поэтому все начинает происходить в его саду, — ответил Фостер. — Но там это не кончится. Если я прав, если весь этот мир переходит в тот, тогда последствия будут распространяться все дальше и дальше. Наше знание будет все больше и больше становиться знанием того, а не этого — все больше и больше будет переходить в свой подлинный вид: животные, растения, весь мир, кроме людей.
Энтони частично пропустил путаное объяснение мимо ушей.
— Поверить не могу, — сказал он. — Если вы хоть в чем-то правы, это означает разрушение всего нашего мира. Почему вы думаете, что вы правы, а?
— Что вы видели в саду? — требовательно спросил Фостер. — Вы сами знаете, верите вы в образ, который явился вам там.
Квентин отнял ладони от лица и резко заговорил.
— А что же все-таки будет происходить с людьми? — спросил он.
— Некоторые будут рады приходу этого нового, — сказал Фостер. — Как, например, мистер Тиге или я… И они примкнут к той Силе, которая наилучшим образом им соответствует. Некоторые в это не поверят — как, например, Дамарис Тиге, но тогда им придется решить, во что же они все-таки верят. Некоторые возненавидят новый мир и захотят убежать от него — как вы. Я не знаю, что с ними случится, кроме того, что их будут преследовать. Ибо не спасется никто.
