Кто же и в чем все-таки виноват?
Вечером собрался совет юных путешественников.
— Ребята, — сказала Муврикова, и голос ее звучал строго, как у судьи. — Мы должны разобрать, что у нас произошло.
Гера сидел, опустив голову, глядя на огонь. Костер горел тихо, непразднично. Оказывается, даже огонь может быть разный, то веселый, то грустный. В общем, все было ясно. Гусельников самовольно покинул отряд. Да еще подбил на это Кулькова и Коноплеву. Так заявили Муврикова. И добавила: ей стыдно за Гусельникова за Гутю и особенно за командира отряда.
— А теперь говорите, — закончила она, обращаясь ко всем.
Но что говорить, если и так ясно. Ребята молчали. Тогда встала Альбина.
— Это просто какой-то ужас, — сказала она. — А если бы горе-путешественники не выбрались из ущелья? Если бы упали со скалы? Если бы разбились? Если бы потерялись в пещере?
«Если бы, если бы»! Она нарисовала чересчур мрачную картину. Но Гера вспомнил, как их предупреждал молодой лесоруб: смотрите, не заблудитесь. А они заблудились. И неизвестно, чем бы все это кончилось, не придумай Лидия Егоровна своего сюрприза. В пещерах одним тоже было бы страшно.
— Да, — сказала Муврикова. — Они совсем ни о чем не думали.
— Как это не думали? — не выдержал Серега.
— А о чем? — спросила Райка. — Ну о чем, например, думал ты?
— Я хотел отколоть сталактит.
— Ха! — ядовито произнесла Райка. — Вы слышали — сталактит! А ты, Коноплева? Что хотела отколоть ты?
— Я ничего не хотела откалывать. Я хотела помочь Гусельникову.
— Ха-ха! — снова сказала Райка. — А если бы Гусельников пошел воровать, ты бы тоже ему помогала?
— Так ведь он не воровать шел!
— А это неважно.
— Погоди, Рая, — встала Лидия Егоровна. — Тут я с тобой не согласна. Гутя решила помочь товарищу. А разве плохо помогать товарищу? Вопрос, в чем помогать? Но Гера хотел все разузнать про Степана Бондаря. И это тоже, конечно, хорошо.
— Так надо было не одному! — сказала Муврикова.
— Вот это верно. — Надо было думать не только о себе.
— А Кульков! — крикнул Швидько. — Еще и отряд бросил, за камнем побежал.
— Их вина ясна, — сказала Лидия Егоровна. — А вот ты, Швидько, ты же знал, что они уходят?
— А я при чем? Я Кулькову сказал. Он командир. Вот бы и удерживал. А он — сам.
— Ох, Максим, — покачала головой Лидия Егоровна. — Что-то мне в твоем поведении не нравится. Ребята поступили неправильно, но хотели-то они хорошего. А ты чего хотел? Никак не пойму.
— Он просто вредил нам! — выкрикнула Гутя.
