— Да не может быть тут никакого хутора! — заспорил Серега.
— Как это не может? — спросил Гера. — А карта?
— Значит, врет твоя карта.
Гере стало обидно:
— Знаешь, что: я тебя не звал.
— Мальчики, мальчики, — стала утихомиривать Гутя.
Гера встал и молча двинулся дальше. Стычка с Серегой была неприятной. Но еще неприятнее было то, что с дорогой в самом деле творилась какая-то ерунда. Она уходила все глубже в глухое ущелье, поднимаясь в гору. И вот они уже — на вершине подъема, среди совсем дикого леса. Речка неизвестно где внизу, на дне ущелья. Но и здесь хоть и высоко, а тоже, как в погребе, пахнет сыростью и гнилью, потому что тут, наверное, никогда не бывает солнца. Деревья качались перед Герой — они как будто не советовали идти дальше. Кругом разливался ровный зеленый полумрак. Ни о каком хуторе ничто не напоминало.
— Стой! — опять крикнул Серега, на этот раз он остановился решительно. — Ну, где твой хутор?
— Да зачем он тебе нужен? — попробовал схитрить Гера. — Тебе пещеры нужны, вот и идем.
— А может, мы совсем не туда? Хутора нет, и пещер не будет. Говори, куда ведешь?
Гера молчал. Что он мог ответить? От него ждали ответа, как от командира.
— Ладно, вот спустимся к речке, — буркнул он.
Через некоторое время, когда они спустились по тропке ниже, речка заплясала близко, по мелким камешкам. Тропа перевела на другой берег и скрылась в травянистых зарослях. Гера перепрыгнул по камешкам и оглянулся. Но Серега с Гутей не пошли дальше. Они сели у воды и, сбросив рюкзаки, пили. Судя по всему, у них не было желания продолжать путь. Гера вернулся, рядом с ними, молчаливый и расстроенный. О чем говорить и в чем убеждать товарищей, если и сам не знаешь, куда идешь?
Что же это за тропа и где же, где пропавший хутор?…
Еще одна алюкская трагедия
Но сиди не сиди — идти куда-то надо. Гера встал. И Серега с Гутей без малейших возражений сделали то же. Только не прошли они и нескольких шагов, как в стороне раздались голоса. Люди!
Проскочив через кусты, ребята оказались на маленькой поляне. Грудой здесь лежали бревна-дрова. Два человека в кепках укладывали их аккуратным штабелем. В сторонке виднелся шалаш из веток с засохшими пожелтевшими листьями. На неярком костре, окутанный дымом, грелся на рогульке черный котелок. Один из лесорубов был молодой, высокий, а другой — постарше. Они вытаскивали бревна из общей кучи, старший торопил:
— Давай, давай, а то до ночи не успеем.
— Поспеешь, — отвечал молодой.
