— Нет, не говорит. Зато этот дармоед деньги хорошо клянчит. По утрам особенно.
И, будто поняв, о чём зашла речь, попугай истошно закричал: «Мать, дай рубль! Рубль дай!»
— О! Слыхал! Это он меня, бездельник, передразнивает.
— Послушай, — сказал Коля, — ты случайно не знаешь ещё людей, у которых такие же редкие, говорящие попугаи есть? Вот, к примеру, собачники, они всегда знают, у кого в округе какая собака. Может, и с попугаями так?
Славик помолчал, оценивающе поглядел на Колю, потом сказал:
— Может, и так. А дальше что?
— Ты бы не мог сказать мне, где эти люди живут? Понимаешь, мне очень надо.
— Ха, ха, ха, — ледяным тоном произнёс Славик. — Я тебе что, частный детектив? Справочное бюро? С какой стати я должен для тебя что-то узнавать?
Коля посмотрел на развалившегося в кресле Славика и понял, что больше ему здесь делать нечего.
— Ну пока, — сказал он, вставая.
— Постой, — прищурившись, произнёс Славик. — Допустим, я дам тебе адресок-другой. Но ты мне должен достать одну вещь. Услуга за услугу. Верно, Никифор?
— Что же это за вещь? — спросил Коля, невольно оглядывая комнату. Казалось странным, что ещё существуют на свете вещи, которых не было бы тут.
— Понимаешь, начал я тут одну коллекцию сколачивать. Всякие старинные музыкальные ящики. У меня уже патефон есть, есть проигрыватель пятидесятых годов — такой ламповый гроб под названием «Рекорд». Ну вот «Филипс» современный стоит, всякие там кассетнички — это не в счёт. А теперь мне нужен граммофон.
— Граммофон? — переспросил Коля.
— Ну. Видал небось в кино или по телику. Вроде патефона, с трубой такой здоровенной. Короче, ты меня понял. Достанешь граммофон — я тебе и адреса какие хочешь дам, и даже вон Борьку могу подарить. Это чучело мне надоело. К тому же он у меня задублирован.
— Как это — задублирован? — не понял Коля.
Славик хмыкнул, подошёл к стоящему в углу телевизору, пощёлкал кнопками и клавишами и снова завалился в кресло. Через несколько секунд на экране вспыхнуло яркое цветное изображение попугая. Несомненно, это был тот же Боря, оригинал которого сидел в клетке. Телепопугай повернул голову в сторону своего живого собрата и отчётливо произнёс: «Боря, не щёлкай клювом!» А потом, чтобы показать свою начитанность, закричал: «Пиастры! Пиастры! Деньги на бочку!»
Оригинал недовольно заворочался в клетке, зашипел, нахохлился и отрывисто бросил: «Ду-рак!», — после чего надменно отвернулся, желая тем самым показать своё превосходство над телекопией.
