— Я категорически запрещаю кому-либо покидать каменоломню! — заявил Нисодемус.
— Понимаешь, металл не так уж трудно разрезать, — попытался урезонить его Доркас.
— Молчать! — вскричал Нисодемус — Во всем виноват ты, старый болван! Это ты приделал к воротам цепь!
— Видишь ли, я надеялся, что это остановит… Прости, что ты сказал?
— Если бы не эта проклятая цепь, Таблички наверняка остановили бы его. Нечего рассчитывать на помощь Арнольда Лимитеда (осн. 1905), если мы демонстрируем подобное неверие в него!
— Да, — коротко ответил Доркас.
Про себя же он подумал: «Сумасшедший. Он сошел с ума. Это опасный сумасшедший. Тут случай посерьезнее, чем с чайником».
Доркас попятился к двери и был рад очутиться на колючем, морозном воздухе.
«Все пропало, — сказал он себе. — Меня оставили здесь за главного, и все пошло кувырком. У нас нет подходящего плана действий, Масклин не вернулся, и все идет кувырком. Если люди проникнут в каменоломню, нам конец».
На голову ему упало что-то холодное. Он досадливо смахнул это «что-то» рукой.
«Нужно поговорить с кем-нибудь из молодых номов, — подумал он. — Может быть, все-таки стоит перебраться в амбар? Если будет очень страшно, мы могли бы идти с закрытыми глазами».
Еще что-то, холодное и мягкое, опустилось ему на шею.
О, почему люди так непредсказуемы?
Он поднял глаза и вдруг понял, что не видит противоположного конца каменоломни. В воздухе сновали какие-то белые точки. Прямо у него на глазах они становились все больше и больше.
Он в ужасе уставился на них.
Шел снег.
VII. И сказала тогда Гримма: Лишь два выхода есть у нас.
VIII. Либо бежать отсюда, либо спрятаться.
IX. И спросили номы: Что же нам выбрать?
X. И она отвечала: Мы будем сражаться.
Книга Номов, Каменоломни, гл. 3, ст. VII–X
Снегопад выдался не слишком обильным. С неба сыпалась легкая пороша, как это нередко бывает в начале зимы, чтобы ни у кого не оставалось сомнений — хочешь не хочешь, а зима пришла. Так сказала матушка Морки.
Матушка к деятельности Совета особого интереса не испытывала. Ей больше нравилось коротать время в обществе других стариков, то судача с ними о том о сем, то, как она сама говорила, пытаясь их маленько подбодрить, расшевелить чуток.
Она важно прогуливалась по снегу.
Пожилые номы в безмолвном ужасе поглядывали на нее.
— Это еще что! — приговаривала матушка Морки. — Помню, однажды навалило столько снега — ни проехать, ни пройти. Нам пришлось рыть туннели! Это вам не шутки шутить!
