— Природы, — вставил Ноу Йоу.
— И экологии, наверное, тоже, — закончил Джонни.
— Эй, поглядите, вот это могилка! — сказал Холодец.
Они поглядели. И увидели огромную арку из резного черного мрамора, облепленную ангелами, как мухами. Среди ангелов просматривалась Пресвятая Дева, а из стеклянного окошечка под надписью «Антонио Порокки (1897–1958)» смотрела выцветшая фотография. В общем, это была могила класса «роллс-ройс».
— Отпад, — протянул Бигмак.
— Делать им больше было нечего, такую арку отгрохали, — поджал губы Холодец.
— Выпендреж! — заявил Ноу Йоу. — Сзади там, наверное, наклейка «Моя вторая могила — порше».
— Но-у Йо-у! — раздельно произнес Джонни.
— А по-моему, занятно, — сказал мистер Порокки. — Твой друг очень забавный парнишка.
Джонни медленно-медленно обернулся.
К надгробию прислонился мужчина в черном. У него были аккуратно подстриженные и гладко зачесанные к затылку черные волосы, гвоздика в петлице и чуть землистое, словно из-за плохого освещения, лицо.
— Ой, — сказал Джонни. — Здрасьте.
— А собственно, соль-то в чем? — совершенно серьезно поинтересовался мистер Порокки. Он стоял, скромно сложив руки перед собой, будто вышколенный продавец в старомодном магазинчике.
— Ну, знаете, продаются такие наклейки для машин, с надписью «Моя вторая тачка — порше», — объяснил Джонни. — Не слишком остроумно, — поспешно добавил он.
— «Порше» — это марка машины? — вежливо уточнил покойный мистер Порокки.
— Да. Вы нас извините. Шутка была неудачная.
— Когда-то, в утраченной стране, я показывал ребятишкам волшебные фокусы, — сказал мистер Порокки. — С голубями и прочим в том же роде. По субботам. На утренниках. Великий Порокки и Этель. Я любил посмеяться.
— В утраченной стране? — переспросил Джонни.
— В стране живых.
Ребята пристально смотрели на Джонни.
— Кончай придуриваться, — сказал Холодец. — Там… там никого нет.
— А еще я показывал чудеса ловкости. — Мистер Порокки рассеянно достал из уха Ноу Йоу яйцо.
— Ты общаешься с пустым местом, — заметил тот.
— Чудеса ловкости? — не понял Джонни. Снова-здорово, подумал он. До чего же покойники любят поговорить о себе…
— Что? — спросил Бигмак.
— Выбирался из разных оков, сундуков и обвитых цепями мешков. — Мистер Порокки разбил яйцо. Оттуда выпорхнула призрачная голубка. Она полетела к деревьям и там растаяла. — Из наручников и кандалов. Как великий Гудини — только, конечно, я был не профессионалом, а любителем. Мой самый сложный трюк состоял в том, чтобы в трех парах наручников освободиться под водой из мешка, обмотанного двадцатью футами цепи.
