Очевидно, турболифт имел дистанционное управление. Двери раздвинулись, и Шоволтер очутился в огромном мрачном коридоре, прорубленном когда-то в материковой породе. Помещение освещали лишь лампа турболифта да маленькие пыльные плафоны, укрепленные под потолком.
Двери закрылись, и в коридоре стало вдвое темнее.
Оглядываться по сторонам было некогда. Шоволтер быстрым шагом двинулся по направлению к боковому коридору, держа бластер наготове. По узкой каменной трубе группа двигалась гуськом: Шоволтер впереди, за ним Ландо, сопровождаемый дройдами. Шествие замыкал Люк.
Высеченные в буром камне стены были осклизлые, мокрые, по ним струилась какая-то липкая жидкость. Слышалось, как она капает на пол. Было холодно, изо рта при дыхании вырывался пар.
В коридоре, где с трудом могли разойтись двое взрослых мужчин, царил полумрак. Потолок, к которому были привинчены светильники, низок, пол, некогда, еще во времена Старой Республики, гладкий и отполированный, теперь выщерблен, покрыт трещинами и лужами вонючей жижи, стекавшей с верхних этажей Дворца в течение многих поколений.
— Клянусь небесами! — проговорил Трипио. — Место просто ужасное. Нам наверняка конец!
— Не бери в голову, Трипио, — успокоил его Люк. — Мы бывали в местах и похуже.
— Судя по тому, где мы побывали, Мастер Люк, утешение невелико, — отозвался дройд. — Не понимаю, зачем кому-то понадобилось привести нас в такую непотребную дыру.
Люк вынужден был признать, что Трипио прав. Этот зловонный туннель — место, вредное для здоровья. Используя свои способности, он попытался определить, есть ли в коридоре те чудища, о которых рассказывал Шоволтер, но оказалось, что это бесполезно. Заброшенные недра Дворца служили прибежищем для мириад живых существ, и Джедаю трудно было определить, где именно прячутся знаменитые упыри.
Но едва Шоволтер приблизился к первой развилке, намереваясь повернуть налево, Люк тотчас почувствовал присутствие нечисти.
И в тот же миг упыри отчаянно завизжали. Причем звуки доносились спереди. Посмотрев на Шоволтера и Ландо, Люк увидел страх у них в глазах и понял, что такой же взгляд и у него самого. Визг не смолкал, отражаясь от стен коридора. Люк напомнил себе, что это всего лишь сигнал одного хищника другому. И все равно от кошмарных звуков стыла кровь в жилах. Логически рассуждая, вопли эти столь же естественны, как чириканье птицы или скрип летучей мыши. Но для человеческого слуха они были древними, как мир, криками страха, ненависти, растерянности, боли.
