— Я… да… то есть, нет, конечно. Но только я ничего не знаю.
— Да? С трудом верится. Но ты, по крайней мере, должна сказать, о ком из нас он говорил больше.
— Мы не беседовали с капитаном Вулфом о женщинах. — Филиппа высвободила руку и сделала вид, что целиком поглощена расстановкой стульев.
Подруги Ливи совершенно не принимали ее в расчет. Им и в голову не приходило, что Беннет Вулф может проявить внимание именно к ней. Она даже почувствовала искушение рассказать Соне о поцелуе.
— Он пришел! Он здесь!
Филиппа даже подпрыгнула от неожиданности, услышав этот приглушенный возглас Оливии. Видимо, она, и сама не осознавала, насколько сильно напряжена. И с преувеличенным усердием Филиппа занялась перестановкой стульев.
— Добрый вечер, сэр Беннет!
— Как приятно вас видеть!
— Как зовут вашу обезьянку?
После первых приветствий в комнате воцарилось странное молчание, и Филиппа нахмурилась, надеясь, что он в этот момент не смотрит на нее в упор. Она репетировала про себя сердечное, но индифферентное приветствие, когда, обернувшись, увидела его совсем рядом. Ее плеча коснулась рука, и она оцепенела.
— Добрый вечер, леди Филиппа.
С трудом, обретя способность соображать, она увидела букет роз. Букет был очень большой, а розы — ярко-красными. Какой-то момент она молча взирала на букет. Ей никто и никогда не дарил цветов. Тем более красных роз. В конце концов, ей удалось оторваться от ярких представителей местной флоры и взглянуть на высокого темноволосого человека, который ей их протягивал. По выражению его лица она не могла сказать, забавляется ли он или, наоборот, крайне раздражен, но его глаза цвета джунглей оставались напряженными.
— Зачем это? — пролепетала она, и ее голос дрогнул. Все присутствующие, включая ее родителей, в немом изумлении смотрели на нее.
— Чтобы извиниться за оскорбление, которое я мог вам нанести, — спокойно сообщил он и слегка наклонил голову, — и чтобы поухаживать за вами, — продолжил он уже более нежным голосом. — Говорят, нужно совершать определенные действия и дарить цветы.
— Ухаживать… за мной? — пискнула Филиппа. Похоже, голос напрочь отказался ей повиноваться.
— Нуда, — кивнул Беннет, и его губы скривились в слабом намеке на улыбку. — Поухаживать за вами.
Все вокруг нее поплыло, лишилось четких очертаний, к ней устремились какие-то фигуры, зазвучали громкие голоса. Последнее, что она успела увидеть, — это падающий на пол букет, который отбросил Беннет, чтобы подхватить ее. Жалко. Цветы были очень красивые.
