Горничная принесла кофе с круассанами.
— У вас много жильцов? — спросила Наташа.
— Да, с субботы на воскресенье многие здесь ночуют. Приезжают танцевать и остаются.
Наташа спокойно выпила свой кофе.
Хорошо, что сегодня воскресенье. Она успеет к завтраму привести платье в порядок.
Подошла к зеркалу, достала из сумочки пудру и карандаши. В другом отделеньице, куда она прятала духи, платок и деньги, — были только духи и платок. Три стофранковых билета, оставшиеся от денег, присланных мосье Брюнето в ресторан, — пропали. В ресторане она их потерять не могла, потому что помнила, как здесь, в дансинге, заметила, что мокрая подкладка подкрасила их зелеными пятнами. Значит, они пропали здесь…
Она открыла еще раз отделение, где были карандаши и пудра, и нашла полтораста франков, смятые комочком. Это были ее собственные деньги, которые она везла из Довилля.
Итак, все-таки ее обокрали. Кто? Негр? Гастон? Или тот, другой, чьего лица она не видела? Да ведь это, пожалуй, и был Гастон…
Жалко было денег.
— Вот и повеселилась «богатая англичанка»! Значит, и им тоже не сладко живется. Хорошо еще, что не задушили. Надо будет нарочно пойти когда-нибудь на Монмартр, в тот ресторан, и посмотреть этому Гастону прямо в глаза.
Какой от этого будет толк, она себе ясно не представляла. Спросить про деньги все равно не решится…
Из трамвая выпрыгнул элегантный молодой человек и стал переходить площадь. Приблизившись к отелю, он поднял голову и обвел глазами окна.
— Гастон!
Гастон. И шел, очевидно, сюда, в отель. Как же он осмелился?..
Она накинула свое чудесное манто и вышла в коридор. Гастон поднимался по лестнице.
В полутемном коридоре плохо видно было его лицо.
— Как я рад, что вы встали, — радостно сказал он. — Я ужасно беспокоился. Все думал, что это, может быть, от коктейля вам стало плохо. Но ведь все прошло? Правда?
«Горничная могла стащить деньги», — быстро решила Наташа и протянула Гастону руку.
У него были мягкие свежие губы, и он так ласково держал ее за руку.
— Мы непременно здесь позавтракаем! — сказал он. — Я специально для того и приехал, чтобы угостить вас уткой с апельсином. Это здешняя специальность. Посидим на балкончике, посмотрим на публику и чудесно позавтракаем. А потом я вас сам отвезу домой.
— Какой противный вчера был негр, — вдруг вспомнила Наташа.
— Негр? Негр дрянь: он остановил меня, когда я вчера шел вам за коктейлем, и болтал какую-то ерунду, что вы не англичанка, и всякий вздор. Я его оборвал сразу. Он совсем дрянь. С ним не надо кланяться.
