— В чем?
— Ну во всем. Я ни за что не верю, что Большой Компьютер принимает меры для самозащиты. Не верю, что холодная машина может быть самостоятельной.
— А черт его знает… Думаю, в принципе определенная самостоятельность Большого Компьютера возможна. Вы же сами когда-то говорили мне, что кибернетику некоторые ученые связывают с наукой о живых системах, целью которых является выживание…
— Как же так?.. Фантастика, самая настоящая фантастика, — я все еще не верил услышанному. У меня было ощущение, что я пребываю в кошмарном сне, из которого не могу выбраться.
И тут Коренев разразился громкой тирадой:
— А как же случилось, что люди добровольно стали рабами денег, видеоэкранов, холодных машин, электромузыки? Целыми днями, неделями, месяцами колонисты работают только ради того, чтобы поесть и посмотреть бессмысленные веселые забавы. Рабы, современные рабы машин!.. Почему, скажите мне, почему без всего этого колонисты не могут обходиться? Я даже не могу испортить Большой Компьютер, ибо, если я его испорчу, расстроится работа всех кораблей, всей флотилии и все мы погибнем. Он, Искусственный Разум, и в самом деле нужен нам. Но где та граница, за которой мы теряем контроль над машинами, над тем же Искусственным Разумом? Вы, гуманитарий, можете мне сказать, где и когда нам необходимо остановиться? И можем ли мы остановиться?..
После этого разговора Коренев изменился еще больше: стал молчаливым, тихим. Хотя внешне все было как и до сих пор: ежедневно мы встречались в столовой, потом привычно шли к иллюминатору. Теперь мы часто и долго молчали, глядя в темноту на, казалось, близкие звезды, что горели ровным светом: одни — ярко, другие — еле заметно.
Спустя неделю после нашего посещения Миллера, когда мы расселись у иллюминатора, Коренев, печально улыбнувшись, сказал:
— Поздравьте меня.
— С чем?
— С моей женитьбой. Без меня меня женят.
— Как это?
— Очень просто. Вы же, видимо, видели нашу спецшколу для детей. Дети — наше будущее. У нас должны быть дети. А я — холостяк. Занявшись наукой, я до сих пор не нашел себе спутницу. И вот Большой Компьютер подобрал мне жену. Ее биологические и физические данные такие, что у нас должно получиться здоровое потомство. Моя холостяцкая вольница скоро кончится.
— А может, во всем этом ничего плохого и нет? — тихонько спросил я. — Кстати, вы хотя бы видели ее, свою будущую жену?
— Видел. Вчера вечером на видеоэкране Большой Компьютер показал мне ее. Она родом с африканского побережья. Черная, негритянка…
