Ее автоматическая кофеварка была запрограммирована на шесть, будильник поставлен на пять минут седьмого. К семи пятнадцати она уже успевала почистить зубы, принять душ, одеться и прийти на кухню. Через десять минут она, высушив волосы, сделав макияж и выпив чашку кофе, была готова к новой встрече с миром.
Но в понедельник утром все встало с ног на голову.
Кофе не сварился, фен перегорел, когда она воткнула его в розетку. В сушилке не оказалось чистых колготок. Даже тушь ее подвела. Оставив на ресницах большой комок, она закончилась.
И всему виной была сама Мэдисон.
Кофеварка приготовила кипяток, потому что она забыла насыпать в нее кофе. В прошлый раз она использовала фен слишком долго. Все ее колготки валялись в корзине с грязным бельем. Тушь еще в прошлый раз плохо красила. Но невероятнее всего было то, что она проспала, потому что — впервые в жизни! — забыла завести будильник.
Она планировала в выходные купить кофе и тушь и постирать колготки, но вместо этого делала то, чего совсем не собиралась делать. Сначала разобралась в кухонных шкафчиках, почистила мебель и ковры, затем в сотый раз села пересматривать «Секс в большом городе» с пакетом безвкусного попкорна из микроволновки.
— Почему, черт побери? — спросила она свое отражение в зеркале после того, как смыла с ресниц тушь.
Потому что она не могла выкинуть из головы того мерзавца, который чуть не овладел ею. Даже вспоминать об этом было для нее унизительно.
Ведь в душе она прекрасно знала, что лжет себе, обвиняя во всем его.
Он не забрасывал ее на плечо и не увозил на край света.
Он не заманивал ее в беседку.
Его вина была лишь в том, что он поцеловал ее, остальное натворило ее либидо, превратив ее в незнакомое ей существо, в женщину, которая позволила незнакомцу сделать с ней то, что заставляло ее краснеть при каждом воспоминании.
От чего у нее до сих пор внутри все плавилось.
Проклятье.
Какой смысл описывать произошедшее другими словами? Она сделала то, что сделала. Все уже в прошлом.
Сделав глубокий вдох, Мэдисон снова посмотрелась в зеркало и гордо подняла подбородок. Этот день станет первым в ее новой жизни. Днем, когда, возможно, будет зачат ее ребенок, и одна лишь мысль об этом заставляла ее забыть обо всем остальном.
Это великий день.
Ее лицо смягчилось.
Ее ребенок. Малыш, которого она будет любить и баловать. Это все, что имеет значение. Тот мужчина с вечеринки остался в прошлой жизни.
Улыбнувшись своему отражению, Мэдисон покинула ванную, подошла к шкафу и открыла дверцу.
