Таково было состояние нашего духа и нашей организации, когда 22 или 23 сентября под Замосцьем нам преградили дорогу немцы. Части Андерса вынуждены были с боем пробиваться на Красныбруд.
Генерал вызвал меня и приказал продвигаться в нескольких километрах за ним, прикрывая его главные силы с тыла. Задача неясная, карт нет, и никаких больше уточнений к приказу. Мне даже не указали, на каком фронте я должен был прикрывать отступающие главные силы группы. Средств связи, кроме конного посыльного и, возможно, самокатчика, никаких. Видно было, что генерал и не мог уточнить своего приказа, ибо сам не знал обстановки, в какой находились он и подчиненные ему части. Вместо разъяснений он в заключение порекомендовал мне ориентироваться по своему усмотрению и действовать, исходя из конкретных условий.
Я собрал солдат, разделил их на отделения и стал ждать, пока двинутся главные силы. Мы находились в лесу, который обстреливала немецкая артиллерия. Снаряды с глухим шумом падали в густые заросли, внося замешательство. Разрывались, ударяясь о деревья, но нам особого вреда не причиняли. Лишь в 19-м уланском полку было ранено несколько лошадей. Мы продолжали двигаться вперед. Появились раненые. А поскольку перевязочных пунктов не было, раненый солдат был предоставлен сам себе или его оставляли на попечение и добрую волю местных жителей.
В каком-то доме у дороги мы соорудили нечто вроде приемного пункта, где раненые могли хоть немного отдохнуть, сделать себе перевязку. Кроме того, здесь мы могли дать им горячего чаю из нашей походной кухни.
* * *
Я продолжал продвигаться вперед, стараясь через связных поддерживать связь с главными силами. Под вечер стрельба утихла, а ночью установилась полная тишина. Догнать своих я не мог. Всякая связь с ними прекратилась. Стало попадаться много всадников, едущих нам навстречу. От них я узнал, что группа перестала существовать, рассеявшись под Красныбрудом. Андерс хотел издать приказ о том, чтобы каждый солдат по своему усмотрению пробирался в Венгрию или Румынию, куда и он сам направлялся[15]. Однако большинство людей в его частях предпочитали остаться в Польше. Многие совершенно недвусмысленно заявляли о своем желании возвратиться в Варшаву, которой было известно, что она сражается.
На рассвете мы вышли из леса. Подходивший к деревне патруль был встречен огнем. В деревне находились немцы. Поручик Хвалек со спешенными самокатчиками решительно атаковал деревню, показав чудеса храбрости. Захватил половину ее. Его действия мы поддерживали огнем пулеметов и противотанковых пушек. Однако немцы, получив подкрепление, вынудили нас отступить к лесу, где к нам присоединился какой-то артиллерийский офицер с двумя 75-миллиметровыми орудиями. Пришлось укрыться в лесной чаще. Здесь решили переждать. Замаскировали свою артиллерию и пулеметы. Солдаты посменно отдыхали. Был замечательный, погожий день. Кругом царили тишина и ничем не нарушаемый покой.
