…Есть в нашей жизни подлинное чудо,
Великое начало всех начал.
Которое мой славный друг Неруда
Все общей песнью некогда назвал.
Неистовый чилиец, «гран чилено»
Воспел родство наречий и земель.
Поэзия поистине нетленна,
Жива ее немеркнущая цель.
В оригинале или в переводе
Она звучит, объединяя всех.
Рождается она в любом народе,
Границы переходит без помех.
Светлеет каждый при свиданье с нею,
Отзывчивей становится любой.
К ней безразличны свиньи лишь да змеи,
Да и зачем она душе слепой?
Певучестью плененный с малолетства,
Я обращаюсь к памяти опять.
Из отчих рук я получил в наследство
Пандур, чьи струны не должны молчать.
Пандур, всеобщей музыки частица,
В звучании своем неповторим.
И нелегко мне было научиться
Петь голосом своим, а не чужим.
Я вырос на лугах высокогорных,
Где понизу блуждают облака,
А сверху солнце светится, как орден,
Врученный всем народам на века.
Я чистый звук пастушеской свирели
Впервые услыхал еще тогда,
Когда росинки ранние горели
На травах за селением Цада.
Когда я пас ягнят, аульский отрок,
А мой наставник, пожилой чабан,
Раскинув бурку на былинках мокрых,
Вдруг доставал из сумки балабан.
К устам приставив дудочку простую,
Наигрывал самозабвенно он,
Печалясь, размышляя, торжествуя,
К мелодии всесветной приобщен.
Он притчи мне рассказывал, бывало,
Впитавший мудрость горскую старик,
И это все впоследствии совпало
С тем, что я в жизни встретил и постиг.
Истории, которые подпаску
Поведал полуграмотный чабан,
Я находил в преданиях и сказках
Соседних областей, заморских стран.
Его сужденья мудрые совпали
С тем, что услышать довелось поздней
В Москве, в Тбилиси, в Мексике, в Непале,
В дорожной спешке и в домах друзей.
Аварец, не покинувший ни разу
Родной аул, очаг домашний свой,
Он был в своих бесхитростных рассказах
К поэзии причастен мировой.
В его присловьях, шутках и легендах
Заранее угадывалось вдруг
Все, что узнать на дальних континентах
Позволит мне земной всесильный круг.
Обычаи различны и жилища,
Различны птицы, дерева, цветы.
