Не веря ни злым и ни льстивым судьбам,
Я верил всегда только в свой народ.
И счастлив от мысли, что нужен людям,
Плевал на бураны и шел вперед!
Лихо...Я позвонил Эдуарду и рассказал о любви Собчака к его поэзии. Он долго смеялся, а потом сказал: "Никогда не знаешь, во что можешь вляпаться". Воистину, "нам не дано предугадать, как слово наше отзовется"...
Есть в книге и еще чужие вещички, но это уже нечто совсем в ином роде. Одну вещичку написал Собчаку в его парижском уединении известный король поэтов Евтушенко. Это "утомительно и длинно, как Доронин". Но концовка знаменательна:
Когда-нибудь, кто чист, кто урка,
Мы разберемся навсегда.
И бывший мэр Санкт-Петербурга
Дождется правого суда.
Выходит, друг-то друг, а считает, что Собчака "когда-нибудь", но все-таки следовало судить. Нельзя не отметить, что в этом вопросе у прогрессивного поэта полный консенсус аж с самим генеральным прокурором Юрием Скуратовым, который 26 февраля заявил в "Советской России": "У нас были все основания, чтобы по Собчаку возбудить дело".
КОГДА ЧЕЛОВЕК УМЕР,
то, естественно, для выяснения причины смерти обратиться прежде всего к его лечащему врачу. Собчака пользовал завотделом кардиореанимации медсанчасти №122 доктор медицинских наук Н.Семиголовский. К нему и обратился журналист "Аргументов" Денис Сысоев. И вот что он услышал. Оказывается, у его пациента было уже три инфаркта. "Таким тяжелым коронарным больным, — сказал доктор, — противопоказанны даже минимальные стрессы, потому как любое напряжение может стать последним". А больной уже давно не берег себя, буквально транжирил здоровье. Вспоминается, что еще в Верховном Совете председатель комиссии по этике А.А.Денисов однажды вынужден был заявить коллегам: "По зарубежным поездкам все рекорды побили Старовойтова и Собчак". Ну вот... Пребывание во Франции, относительно спокойная жизнь там были ему полезны, но тяжелая болезнь никуда не ушла. После возвращения, несмотря на запреты врачей вести активную деятельность, Собчак вновь вернулся к бурной политической жизни. "Это был для него смертный приговор", — сказал врач.
С тремя инфарктами за спиной он ввязался в трудную избирательную кампанию, не терпелось опять взойти на парламентскую трибуну, разоблачать козни коммунистов, громить отступников демократии... А супруга, которая, конечно же, знала, каково здоровье мужа и что говорят врачи, вместо того, чтобы отговорить, удержать, запретить ему продираться на вожделенную трибуну, сама ринулась в бой за место в Думе — тем самым, естественно, подзадоривая и подхлестывая его. И оба провалились!.. Можно себе представить, каким страшным ударом это было для честолюбца с тремя инфарктами и с еще не зажившими рубцами от провала на губернаторских выборах... Да, смертельный приговор он подписал себе сам при молчаливом созерцании этого своей женой... После третьего инфаркта в 1997 году он прожил почти три года. "Это для него была уже удача ", — сказал врач. ("АиФ" №8 2000г.)
