— Что ты знаешь о Золотой Колыбели? — однажды спросил царь.
Хронист надулся от важности:
— О Колыбели множество легенд. Что именно вас интересует?
— Где она находится? — уточнил «живой бог».
— Называют Святой Камень. — Грифон расправил крылья. — Это гора к северо-западу отсюда. Самая высокая в гряде. Она полая внутри и вся изрыта ледяными пещерами. Глубочайшая из них имеет три колодца и потому зовется Трехглазой. Говорят, когда световые столбы, бьющие в каждый «глаз», скрещиваются друг с другом, можно увидеть Золотую Колыбель.
Царь удовлетворенно кивнул.
Бреселида не принимала участия в разговоре. Ее беспокоили иные, куда более прозаические вещи. Ближе к вечеру жрец Агенор что-то расходился. Прискакал из головы отряда на своем белом муле, растопырив в разные стороны костлявые ноги в пыльных сандалиях, и стал во все горло требовать связать царя на время ночевки. Мол, Долина Духов уже близко и будет неловко, если «живой бог» сбежит, не доехав до всесожжения.
— Но до сих пор ничего не происходило, — холодно возразила Бреселида.
— Ничего? — взвился Агенор. — Это ты называешь «ничего»? Из-за его безумия мы даже не смогли принести очистительные жертвы в святилище Серпа!
«Амазонка» хмыкнула. Она-то хорошо знала, почему караван свернул в сторону от рефаимской крепости.
— Кажется, после поединка с претендентом царь избавился от недуга, — проронила сотница.
— Это-то меня и пугает, — понизил голос кастрат. — Теперь он мыслит, как прежде, и может сбежать.
Бреселида сделала хлыстом отрицательный знак, Агеног хотел спорить.
— Ничего страшного, — раздался у них за спиной ровный голос Делайса. Оба вздрогнули и обернулись. — Я потерплю. — Царь скривился. — Почтенный Агенор опасается… Что ж, надо сделать так, чтоб ему уже нечего было бояться.
Белерофонт, на котором гарцевал «живой бог», все ближе и ближе прижимал белого мула жреца к краю дороги, которая вилась над пропастью.
— Ваше величество, я не думал, что вы услышите, — рассыпался в извинениях кастрат.
— Что это меняет? — презрительно бросил Делайс, удерживая иноходца, уже совсем притиснувшего осла к опасно осыпавшейся обочине.
Снег в горах не редкость. Особенно на исходе осени. Дни становятся короткими. Утренний туман стоит стеной, а ранние сумерки гаснут в пелене метели задолго до того, как сядет солнце. Можно было спуститься вниз, где все еще царили сушь и безветрие. Но путь через вершины был короче, и Бреселида выбрала его, хотя холод на стоянках пробирал до костей.
