Сам не понимая зачем, Фарнак на четвереньках попятился к двери. Ему было интересно, куда пойдет гостья. Эта женщина вызывала у него сильное раздражение, смешанное с тревогой и постоянным желанием видеть ее. Такие чувства не могли родиться сегодня, они выплеснулись в его «здешнюю» жизнь из той, другой, внутренней, где Бреселида доставляла ему невероятную боль и невероятную радость… Ничего больше пастух не мог вспомнить.
На улице было уже темно. Зеленая изгородь орешника, клонившаяся над сточной канавой, давала густую тень. И хотя в глубине дворов то и дело поблескивали масляные лампы, вынесенные хозяйками на свежий воздух, их огоньки не могли разогнать сгущающийся сумрак. Брякнула цепью собака. В отдалении надсадно закричал осел. Бреселида выбралась на опустевшую площадь перед воротами. Справа от нее остался колодец. Слева темнел утопавший в кустах боярышника старый алтарь Девы. Сняв с пояса нож, женщина срезала несколько веток с крупными красными ягодами и положила их на него.
— Я знал, Бреселида, что найду тебя здесь.
Услышав раскатистый бас Аврона, Фарнак чуть не вскрикнул от неожиданности. Последовав за «амазонкой», он притаился с задней стороны алтаря. Здесь старая стена крепости нависала прямо над ущельем. Она давно осыпалась, и среди каменного крошева можно было надежно укрыться от чужих глаз.
— Женщины твоего народа почитают жертвенники Луны.
— Зато вы его совсем запустили, — отозвалась меотянка со вздохом.
— Это не наши боги, — строго сказал когелет. — Нам нет до них дела.
— Как им до вас, — усмехнулась гостья. — Так о чем ты меня хотел попросить?
Аврон приблизился к краю обрыва, его голос звучал над самой головой Фарнака.
— Это печальная служба, Бреселида. Но мы доверяем ее тебе. Ибо ты наш друг и сумеешь сделать все как надо.
Всадница не любила долгих вступлений и нетерпеливо дернула плечами.
— Там, в городе, среди наложниц царя Ликдамиса живет одна из наших девушек по имени Эсфар, — с глубокой скорбью продолжал когелет. — Прекрасная, как кипарис на склоне, и чистая, как лилия под сенью сада. Пастись среди ее ланит дано не каждому, но лишь царю…
— Постой, — оборвала Аврона гостья. — Разве ваш закон позволяет отдавать своих женщин мужчинам другой веры? Вы презираете Лунную Деву, которой посвящены город и храм внизу. Как эта Эсфар оказалась на ложе Ликдамиса?
— Мы маленький народ, — уклончиво ответил когелет. — Наши колена живут далеко друг от друга. Мы во всем зависим от милости тех, кто занимает земли в долинах. Важно иметь при них своих верных людей, которые предупредили бы нас в случае угрозы, а еще лучше отвели ее от наших голов.
