— Стоп! — Юность исчезла из ее взгляда, теперь передо мной глаза взрослой женщины. — Я заключила с тобой соглашение. Ну, во всяком случае, с собой. Я решила вести честную жизнь. И держалась этого решения, хотя каждый коп Нью-Йорка стремился сбить меня с прямого пути. Смех, да и только! Они вышибали меня с работ на двадцать долларов в неделю, где больше пары долларов не стащишь. Меня, Флэйм, чей совет, чье слово стоили тысячи. По какому праву? Я ни разу ни в чем ни на грош не покривила. А они травили меня. Не желали меня видеть вкалывающей по двенадцать часов в день за два десятка баксов в неделю.
Она засмеялась. Не понравился мне этот ее смех.
— Они выдавили меня даже с работы, которую я купила, во второразрядной лавчонке. Самый вшивый агент по найму норовит содрать с клиенток если не деньгами, то натурой. Да, нашлась для меня работенка в потогонной конторе в Ист-Сайде. Закон… Закон всю жизнь меня обирал. Начиная с сиротского дома. Честность… Любую работу в городе можно купить, начиная от мусорщика и кончая судьей. Хватит, наелась!
— Спокойно, спокойно, Флоренс… — Я понимал, до какого состояния она могла сейчас себя довести.
— Спокойно? Теперь ты мне говоришь: «Спокойно!» А до этого месяц за месяцем ты заставлял меня сидеть взаперти в одиночестве, в драной трущобной комнатушке. Я любила тебя. Может, и сейчас еще люблю, не знаю. Но я ненавижу себя за это. Я вызвала тебя сегодня потому что… да просто гордость? Сидела, смотрелась в зеркало. Я все еще Флэйм. У меня все тот же активный, пускай криминальный ум. Все то же прекрасное тело. Этого ты не сможешь отрицать. И я должна сидеть здесь со всем этим и ждать, когда ты придешь ко мне через много-много лет и обрадуешь, что купил для меня место в доме престарелых для бедняков? Даже и это надо покупать или пробивать по великому блату.
Видал я ее и раньше в миноре, но такой… Да, прав был Майер, не следовало мне приходить. Но в то же время нельзя было не прийти, если я знал правду. А я ее знал.
— Не думаю, что я тебе нужен, Флоренс.
— Врешь, — Это она сказала спокойно. Слишком спокойно. С опасным спокойствием. — Врешь, Рэйс. Ты знаешь, что нужен мне. И сегодня нужен. Я хотела взглянуть тебе в глаза. Я жила во сне, но Майер открыл мне истину. Ты купил мне половину моих паршивых честных работ. И Майер… Ну?
Это «ну» хлестнуло кнутом, надо признать.
— Флоренс, — начал я елейным голоском, пытаясь применить тактику усмирения львов сладкой морковкой, — нужно попробовать с самого начала. Мы с тобой вместе смотрели смерти в лицо, плечом к плечу, У меня есть кое-какие деньги. С начальным капиталом…
