Вместо того, чтобы трахаться, мы гуляли, вместо того, чтобы разговаривать – целовались. У нас были идеальные отношения. Нами все вокруг восхищались: учителя, родители, одноклассники. Все девочки, завидовали мне, все мальчики, завидовали ему. Меня все это устраивало. Я была обычной и лучшей. Меня ни кто, ни о чем не спрашивал. Я чувствовала себя защищенной этим красивым враньем.
Мы встречались до окончания школы. Потом он уехал поступать в художественную академию в Ленинград, а я не поехала. Мы расстались. Я осталась девственницей, а он – навечно уверенный, что он самый лучший мужчина в жизни любой женщины. Такому проще всего изменять. «Я даю шанс его будущей жене быть безнаказанно выебанной слесарем в процессе починки унитаза!» – думала я, махая рукой Леше, когда он уезжал из Москвы. Он клялся мне в вечной любви, я клялась ему. Все закончилось легко и хорошо.
Больше я его никогда не видела. Хотя мне было бы даже интересно, но как-то не сложилось…
Больше я не пыталась быть как все. Теперь я решила, что я могу под прикрытием «страдания от потерянной любви», не встречаться ни с кем, по крайней мере, год…
…
Я смотрела на человекообразных тараканов шныряющих по кухне и на Петю. Он хотел меня выебать, хотя, не он один, все хотели. Люди хотят испоганить то, что еще не испорчено, словно нарисовать «здесь был Вася!», или «Хуй!», – на белом памятнике, будто ему мало испражняющихся на его голову птичек. Жаль мне памятники, их сделали, не спросив, хотят ли они быть обосранными монументами, или все же предпочитают оставаться частью скал, или гор…
Петя с вожделением водружал на шипящую маслом сковородку кусочки толсто нарезанной «докторской колбаски», той, которая уже «с душком», слишком долго провалявшейся в холодильнике, или купленной уже не совсем свежей, что скорее было ближе к истине. В нашем холодильнике ничего долго не задерживалось. Тараканы…
Колбаса жалобно взвизгнула и покрылась тоненькой поджаристой корочкой, чуть свернувшись и усохнув. «Плесень поджарилась!» – подумала я. Потом Петя вылил туда же смесь из пяти яиц, взбитых с молоком, и вывалил не аккуратно нарезанные, толстыми кружочками, помидоры…
Глава gnosis или agnosis…
…
Смесь начала бурлить и шипеть. «Добавить пять сушеных лапок паучков, а после кипения, икру кестиперой рыбы. Когда икра размякнет и повзрывается, настой надо охладить, кинув туда пару кубков льда, и пить через соломинку, маленькими глотками!» – сказала мне старая ведьма с бородавкой на носу.
