– Не подадите бедным музыкантам? – подлетела я к нему, смотря на него своими черными, сверкающими, озорными глазами и широко улыбнулась.
Он медленно опустил взгляд и сказал про себя: «Я хочу ее выебать!». Все внутри него задрожало, забилось с бешеной скоростью, он ожил. Я тогда даже расстроилась, потому что почувствовала запах стлавшей плоти, которую я пошевелила своей бесконечной недоступностью. Я почувствовала, как он – мой будущий муж, пробудился внутри своего телесного саркофага, как впервые за многие годы, он увидел небо, звезды, почувствовал запах воздуха, который теперь был наполнен мною, как он, подумал о том, что было утро, и был вечер и давно уже не первый день. Мне тут же расхотелось продолжать эту игру в псевдо соблазнение, но вот его вопрос, я его не успела заметить.
– Что ты хочешь, девочка? – спросил он наиграно пренебрежительно.
– Тебя! – решительно ответила я.
Тогда, в тот момент, я увидела то, что видел сейчас. Мое отражение в его зрачках, было точно таким же, как теперь глаза мое любимой женщины, передо мной.
Он побледнел и тихо-тихо сказал: «Пойдем со мной!»
– Пойдем! – ответила я тогда.
Он взял меня за руку, и мы ушли по длинной, освещенной ночной подсветкой улице…
Я смотрел на свою любимую женщину. Она смотрела на меня так же, как и я смотрела тогда. Я еле поборол в себе желание сказать: «Пойдем со мной!», но, прочитав, как она прочла эту мысль в моей голове, лишь сказал: «Расскажи мне все!».
– Хорошо, но ты знаешь больше! Ты ведь прожил дольше! – она рассмеялась и отпила из моего бокала виски.
– Да! – улыбнулся я и обнял ее. Она была такая горячая, такая родная, такая, что самое мое, что самое крепкое, что согревает лучше коньяка перед камином и шерстяного свитера, что веселит лучше марихуаны на диком пляже под звуки плещущегося в бесконечности океана, такого, что я люблю, что обжигает сильнее горящего масла, такое, что лечит быстрее любви нелюбимых.
– Я люблю тебя! – сказал я ей.
– Я люблю тебя! – сказала она.
Мы вышли из бара, допив мой бокал виски, и пошли гулять по бульварам.
Нам было тепло и сладко. Мы шли, обнявшись и страшась нарушить тишину.
– Давай искупаемся в фонтане! – вдруг закричала она, таща меня за руку к плещущейся в подсветках воде.
Я испугался, но поверил ей, и впрыгнул в холодную воду.
Она держала меня за руку.
Я открыл глаза и почувствовал, как яркий свет ударил мне в глаза.
– Охуеть! – услышал я восхищенное мужское подхрюкиванье.
Я опустил взгляд на свою грудь и обнаружил свои возбудившиеся от холода, соски своей женской груди, облепленные тонкой прозрачной материей голубого платья. Я была женщиной. Я купалась в фонтане, посреди летнего дня, посреди ненавистного города, посреди жадной толпы. Я огляделась. Я была одна. Здесь нет моего любимого мужчины.
