Развернувшись, кивнула на прощание всем присутствующим, и гордо вышла из зала.
Я шла, распространяя суровую зиму по резиденции, и пыталась понять, что мне мешает стереть с лица этого мира все королевства. Уничтожить их, заставить перестать существовать...
Но какой-то голос внутри меня нашептывал, что я не смогу так поступить. Что там, внутри, под толстым слоем льда и снега, все еще бьется живое, человеческое сердце. Только вот биться ему осталось не так уж долго, я чувствую.
Кучер сидел на козлах, ожидая любого знака, что бы рвануть вперед. Из окна кареты то и дело высовывалась Джинни, ища меня взглядом. Слабая улыбка тронула мои губы. Королевство Льдиина находилось далеко в горах, где зима царит все дни в году, и лишь изредка отступает, давая солнцу чуть согреть тех, кого туда сослали.
- Госпожа... - Тихо позвали меня, когда я спускалась по ступеням от центральных дверей.
Я обернулась и внимательно посмотрела в глаза мальчишке, который меня встретил. И удивилась. Наверное, во второй раз за сегодня, я удивилась слепости принца, не видящего КОГО он набирает в слуги, и не сумевшего рассмотреть, КТО его сестра.
- Идем со мной, - я протянула руку мальчишке, прекрасно осознавая, что Стихия не простит мне такой доброты и причинит еще много боли...
Но это будет ночью, когда никто не способен будет увидеть мои слезы, текущие из глаз. Увидеть искривленное болью лицо, и услышать отчаянный хриплый крик, вырывающийся наружу. Они не увидят этого, никто не увидит. Но я помогу им стать сильнейшими магами.
- Но... Можно? - В его глазах читалось искреннее восхищение. Он восхищался мною, и это немного грело мою ледяную душу.
- Да, - ветер взвыл за моей спиной. Протяжно, заунывно, зло... Ветер был недоволен. Стихия, моя повелительница, дарующая мне силу, тоже. - Идем.
Он не взял меня за руку, но побежал вперед, стремясь побыстрее отделаться от замка и принца, но не желая сближаться со мной. Что ж, это понятно, никто не захочет сближаться с Ледяной Царицей.
А что ты ждала? Что все смогут понять тебя и принять твой выбор?
Разве я так много прошу? Разве я требую подчиняться мне беспрекословно? Разве я притесняю, тираню?
Ты Лёд. Чего еще ты требуешь от мира?
То, что когда-то было сердцем, болезненно сжалось, заставляя вздрогнуть от столь непривычного теперь уже ощущения.
Имя мне Лёд...
С этой фразы началась моя новая жизнь. Эти слова причиняли боль и муку, они резали остатки души на куски, они выворачивали наизнанку все, во что я верила или верю.
