Мимо него прополз якобы досмотренный грузовик. В кузов автоинспектор даже не заглянул. Мазибуко подошел к темной фигуре с фонариком. Попутно он заметил, что двое полицейских вылезли из машины и бесцельно слоняются вокруг.
— Как вас зовут? — спросил Мазибуко у автоинспектора.
— Уилсон, сэр.
— Уилсон, как вы думаете, мотоцикл уместится в кузове такого грузовика?
Автоинспектор был высокий и невозможно тощий; на глаза падала длинная челка.
— Ну… не знаю… наверное…
— Уилсон, выгоните на дорогу свою «короллу». Перегородите одну полосу движения. Поняли?
— Да, сэр. — Автоинспектор переводил взгляд с Мазибуко на вертолет и обратно. На него произвела большое впечатление важность новоприбывших.
— А потом велите вашим друзьям переместиться на другую полосу и перекрыть ее тоже — метрах в десяти от вашей машины.
— Есть, сэр.
— Можно сидеть в машинах, но чтобы каждые пятнадцать минут прогревали мотор. Вам ясно?
— Да, сэр.
— У вас есть дорожная карта района?
— Да, сэр.
— Можно взглянуть?
— Да, сэр.
Ночь разорвала яркая вспышка. Загрохотал гром; грохот словно перекатывался по небу с востока на запад. На асфальт упали первые капли дождя.
— Сэр, приближается страшная гроза.
Мазибуко вздохнул.
— Уилсон!
— Что, сэр?
— Нечего называть меня «сэр». Лучше зовите «капитан».
— Есть, капитан! — Автоинспектор лихо отдал честь.
Тобела Мпайипели видел вдали зарницы. Над ним пока небо было чистым, но времени любоваться звездами не было. Он гнал на скорости сто пятьдесят километров в час, то и дело поглядывая в зеркало заднего вида.
Донес ли на него заправщик?
Сзади дорога была пуста. Им придется поспешить, чтобы нагнать его. Если даже они будут гнать на ста шестидесяти или ста восьмидесяти, они не скоро догонят его. А может, они передали сведения о нем своим коллегам в Лиу-Гамка или Бофорт-Уэсте.
Скорее всего, именно так. Взяли его в клещи.
Им все известно. Шпионы из Кейптауна знают о том, что он угнал мотоцикл. И они правильно рассчитали его маршрут.
Неплохо.
А если заправщик его выдал, они знают, что он знает, что они знают. Если заправщик его выдал. Тобела не смог угадать, что было написано на лице у заправщика; выражение «это меня не касается» могло оказаться и дымовой завесой.
«Они говорят, что ты вооружен и очень опасен».
Пистолеты. Которых у него, кстати, уже нет. Что ж, пусть себе рассчитывают — все равно не угадают. Но почему он «очень опасен»? Что именно им известно? В голове заплясали мысли, догадки. Неожиданно нахлынули воспоминания. Он услышал голос своего инструктора, Отто Мюллера, немца с правильными, почти женскими чертами лица и совершенно лысой головой. Таким он был около двадцати лет назад. По-английски Мюллер говорил с сильным немецким акцентом:
