В шесть вечера, ровно через три часа после разговора с Леоной, Джастин прибыл в здание мэрии на Мейн-стрит. У входа роились репортеры — человек десять-двенадцать. Проезжая некоторое время назад мимо собственного дома (заходить не стал), он заметил еще одну группу репортеров, замерших в шаге от границы частных владений. На другой стороне улицы два студийных микроавтобуса, один даже оборудован спутниковой тарелкой. В небе завис вертолет. У осажденного прессой здания мэрии Джастин парковаться не решился, пришлось пристраиваться в запрещенном месте, позади дешевого магазинчика, где у входа торчала популярная в 60-х лошадка-автомат (сажаешь малыша в седло, бросаешь четвертак, она раскачивается взад-вперед, взад-вперед).
Протолкавшись через собравшихся у мэрии репортеров, Джастин вошел в кабинет Леоны. Кроме нее в кабинете обнаружились окружной прокурор Силвербуш и полицейский в форме. Вид у всех был далеко не любезный.
— Ты, мудила! — прорычал Ларри Силвербуш вместо «здравствуйте». — Ты трахался с женой потерпевшего?! Она у нас первая на подозрении, а ты, дерьмо такое, с ней трахался?!
Джастин не спасовал.
— Если быть точным, наши с миссис Хармон отношения завязались еще до того, как всех начали делить на потерпевших и подозреваемых.
— Если быть точным, мать твою, — завопил Силвербуш, — сейчас сам в камеру пойдешь!
— На каком основании?
— Нарушение закона, подстрекательство и соучастие в совершении убийства, возможный заговор с целью совершения преступления — еще основания нужны или достаточно?
— Секундочку! Вы, похоже, слегка перенервничали. О чем речь-то? Кого это я подстрекал и с кем вступал в сговор?
— Абигайль Хармон!
— Вот только без глупостей. У меня все честно изложено в отчете. Какой же это сговор?
— Уэствуд, я предупреждал — без фокусов. Просил играть по-честному? Просил. Так нет же, мы ковбои, мы без выкрутасов не можем! Какого дьявола она сегодня ночевала у тебя?
— Я бы точно так же приютил любого, кто оказался в ее положении. Дома она ночевать не могла, у меня она спала наверху, а я в гостиной, на диване. Все пристойно.
— Так я и поверил!
— Наши отношения никоим образом не помешают мне выполнять свою работу.
— Работу свою ты уже просрал, ушлепок!
— С каких пор Эбби официально записали в подозреваемые? — задал самый главный вопрос Джастин. — Вы решили, что у вас что-то на нее есть?
— Ничего я не решал! Пока ты кувыркаешься с бабами и строишь из себя героя-полицейского, мои люди уже сто раз все выяснили! И знаешь, ковбой, что они выяснили? Тебя развели, как последнего лоха. И это в лучшем — для тебя — случае.
