— Надо полагать, он не может заплатить и упросил вас похлопотать за него, так? Мне казалось, что у вашего брата больше гордости и здравого смысла.
Щеки ее запылали, и ей стало еще жарче, чем прежде.
— Его гордость очень сильно задета, и чувства тоже. Собственно, Гарри вообще ничего не знает о моем сегодняшнем к вам визите. А если бы узнал, был бы очень недоволен. Тем не менее я сочла встречу с вами совершенно необходимой. — Она помолчала и понизила голос, придав ему оттенок конфиденциальности. — Мой брат очень молод, мистер Пендрагон, ему всего лишь двадцать, и он еще только учится управлять своими делами. Наш отец умер меньше года назад, и я боюсь, что Гарри еще не готов принять на себя бремяответственности, которое неизбежно сопутствует титулу. Но он славный молодой человек, которому просто необходимо немного времени, чтобы обрести самостоятельность. И могу вас заверить, что он твердо намерен выполнить свои обязательства.
— В таком случае ему следует научиться пользоваться мозгами, а не глупо проматывать деньги. Что это было: азартные игры или женщины?
Глаза Джулианны широко распахнулись. Пендрагон печально покачал головой:
— Понятно — и то и другое. Однако пороки вашего брата — вовсе не мое дело.
— Вообще-то я думаю, что в данных обстоятельствах и ваше тоже. Не могу оправдывать опрометчивое поведение Гарри, но могу вас заверить: он искренне сожалеет о том, что натворил. И обещаю, он сделает все, что в его силах, чтобы это исправить, если у него будет такая возможность. Вы производите впечатление разумного человека. Может быть, вы не откажете ему в отсрочке? Допустим, еще девяносто дней…
— Прошу прощения, миледи, но к чему это приведет? Если Аллертон не нашел денег сейчас, вряд ли он раздобудет их через три месяца. Результат получится один и тот же.
— Но каждый человек заслуживает доли сострадания!
— Безусловно, и поэтому в этом прекрасном городе множество превосходных церквей и благотворительных организаций. Ну, а я управляю инвестиционной компанией, и у меня нет привычки безрассудно оказывать любезности.
Усилием воли Джулианна подавила дрожь. Гарри прав, думала она, у этого человека нет сердца.
Пендрагон расслабился в своем кресле.
— А теперь будет ли мне позволено задать вам один вопрос?
— Разумеется.
— Мне любопытно узнать, что думает ваш муж о том, что вы явились сюда вместо брата. Или ему тоже неизвестно об этом визите?
Джулианна застыла.
— Я вдова, сэр. И решения принимаю сама.
