— Здравствуй, дядя! — поклонилась девушка.
Темно-синие глаза лани, обрамленные длинными черными ресницами, белая кожа, высокий гладкий лоб, красиво изогнутые брови, пунцовый четко очерченный рот, округлая шея, черные как ночь волосы, спадающие мягкими локонами ниже пояса. При виде племянницы сердце заныло, затрепетало. Взгляд помимо воли притягивался к ее лицу, и хотелось любоваться им и любоваться. «Какая сильная красота! Такая могла бы покорить и принца!», — понял Вагас.
Мать заметила восхищение родственника и, довольная, ухмыльнулась. Затем дала знак Гардинии, чтобы вышла. Пелагея старательно протерла стол и лавку перед дорогим гостем. Выставила красиво украшенные блюда с яствами, от которых исходил волнующий запах.
— Как похорошела твоя дочь! Настоящая красавица!
— В большой любви зачинала — за то боги и одарили.
Вагас попробовал несколько кушаний. Важно произнес, как и подобает мужу:
— Хозяйка ты всегда отменная была, Пелагея! Моя женка тебе не ровня. Дочку, небось, всему научила.
— Что правда, то правда. Не хуже моего мастерица! Ткать, прясть — все умеет. И сготовить, и одежду сшить. Красоту наведет такую, что любо — дорого посмотреть. На выданье она у меня. Семнадцать годочков весной исполнилось. В невестах одна в нашем селе ходит, а женихов нет. Кто невест ищет тот в такую даль ради нее одной не поедет. Ни упустить бы время!
— Долго в девках не засидится, — такой яркой красоты я еще не видывал. А вот совет я тебе дельный дам; ты бы в город ее свозила. На ярмарку. Там народ разный бывает. От селян до людей знатных, богатых. Нужна защита в дорогу — меня зови. С вами прокачусь или сына моего Андреаса пошлю. Поможем. Не чужие люди. И на гуляньях общинных чаще бывайте. Краса без показа, что клад зарытый — никому пользы нет. Завтра праздник большой — посолонь. В гости приглашаю. У нас посидим, а вечером в лес в соседнее село пойдем — там местные девчата и парни хороводы водить будут, у костров играть. Гардинии твоей развлечение. За мукой что давно не приходила? Несколько мешков для тебя в амбаре держу.
— Заберу на днях. Спасибо, Вагас.
— И тебе спасибо за сытный ужин, Пелагея. Да хранят тебя и твою семью боги!
Пелагея была в саду и копошилась в малине. Раздраженно вырвала пучок крапивы, — никакого спасенья от этого сорняка нет. Шмели — труженики летали над колючими кустами, подтверждая, что время трудиться всем. Она все быстрее продвигалась, подвязывая, очищая. Краем глаза заметила в конце сада белое пятно, — любопытная курица каким-то чудом ухитрилась пробраться к грядкам и уже приготовилась расшвырять лапами свежие посадки огурцов. Пелагея крикнула. Курица замерла.
