Самарин достал из кармана зажигалку и извлек из нее слабое пламя. Две свечи с усилием, всего лишь на чуть-чуть, раздвинули границы темноты. Огоньки, трепеща, борясь с мраком, пытались раздвинуть плечи, мечтая стать жарким огнем костра, но тоненький фитилек был им ненадежной опорой и они смирились со своей участью, не понимая, что, будучи такими хрупкими и беззащитными, они привлекают к себе не меньшее внимание у присутствующих людей, чем пожар на Лиговке.
Не отводя взгляда от свечи, Романов тихо, словно боялся спугнуть свечение, произнес:
— Давай, братишка, перекусим и попробуем отсюда выбраться. Ты как? Желание есть?
— Есть, — так же тихо ответил боец.
— Дров у нас, наверное, немного?
— Два чурбака осталось, и носилки можно еще разобрать.
— У меня сухой спирт остался. Есть, на чем консервы подогреть.
— У нас полный котел воды, да еще три котелка маленьких и кружка.
— Это хорошо.
Романов, пошатываясь, встал:
— Разогрей, покамест что-нибудь. Я пойду, послушаю.
Он нагнулся и вышел из основного помещения в «предбанник», подсвечивая себе фонариком.
Проход был завален наглухо. Камни разной величины громоздились один на другой, уходя от пола, усыпанного мелким крошевом, под самый свод вертикально, словно какой-то пьяный криворукий каменщик решил с бодуна сложить стену, забыв воспользоваться цементным раствором. Романов вздохнул: работа предстояла нелегкая и долгая.
Пошатываясь, он вернулся обратно. Голова все еще гудела и кружилась, слабость заползала под кожу, в мышцы, в костный мозг, заставляя его стонать и шататься, как ванька-встаньку.
Костер задымил безбожно, от чего глаза слезились, и ужасно першило в горле. Сегодня дым не очень хотел покидать пещеру, видимо ему здесь было весьма уютно в компании спецназовцев, а, может, потому что завалило щели и теплый воздух не мог найти выход из каменно-снежного мешка. Разведчики, покашливая, сползли на пол, где еще пока заблудился чистый воздух, и доедали консервы почти лежа.
На слабом огне вскипел котел с водой. Самарин рассыпал по кружкам растворимый кофе и кусковой сахар и через минуту к едкому запаху дыма присоединился бодрящий запах странного в этом месте напитка. Лишь бы не задохнуться в этом чаде, подумал старлей, — не от пули сдохли, а от угарного газа загнулись, вот смехота.
— Тебя ждет кто-нибудь? — спросил Евгений.
— Нет. Я перед отправкой за два месяца развелся.
— Не сошлись характерами? — ухмыльнулся Самарин.
— Опять нет. Она замечательная, умная, красивая. Бытовуха нас развела, понимаешь?
