Зоя, уже догадываясь об истинной причине ее отказа что-либо съесть, спрашивает:
— Бабушка, а что ты обычно ешь?
— Я? Хлебушек… хлебушек ем, молочко пью, водичку сладкую.
— А где ты молочко берешь?
— Так невестка Моховых Даша приносит мне через день по литру. В первый день пью свеженькое молочко, а во второй — простоквашу.
— Ну и где твое молоко?
Бабушка потупилась. Помолчала. Вздохнула.
— Отказалась я, внученька. Мне уже… не нужно.
— Как не нужно? Что еще за новости?
— Зажилась я, Зоюшка. Никому от меня никакой радости. Даже ты, кровинка моя, дорожку ко мне забыла. Помирать я нынче наладилась. Ты бы задержалась, миленькая, похоронила бы меня по-людски. А-а? — пытливо заглянула она ей в глаза. — Ладно, внученька?
Зоя, уже глотавшая слезы, заплакала в голос.
— Бабушка, ну что ты такое говоришь? Как же я могу тебя забыть? Ведь я же приезжала к тебе, и еще приеду!
— Зойка, Зойка. Ты ко мне ехала, почитай, семь годочков, а я за тебя каждый день молилась, вспоминала тебя. Через пять денёчков ты снова уедешь, и уже навсегда. Не дождусь я тебя больше, голубонька моя, не дождусь.
Зоя горько плакала, сознавая, что бабушка-то права. «Забрать ее с собой? Но она совершенно слаба. И как их обоих довезти? Поезд останавливается всего на три минуты. А надо успеть найти свой вагон, погрузить вещи, посадить Володю, бабушку. Нет, это нереально. Допустим, сначала сопровожу Володю, потом вернусь за бабушкой и заберу ее с собой. А там, в городе?.. Лифт уже месяца три не работает. Восьмой этаж, — не второй. Конечно, если попрошу соседей, помогут. Бабушку поднять не такая уж и проблема. Но ведь Зое нужно работать. Значит, придется оставлять ее на весь день одну? А суточные дежурства?.. Сколько проблем».
— Бабушка, родная, мы же не на похороны ехали, а посмотреть на тебя, чем-то помочь. Давай покушаем вместе, а потом сообща что-нибудь придумаем.
— Вы, детки, не искушайте меня, нельзя мне, а то я опять в силу войду. А на что мне это? Приготовилась я уже.
— Нет, бабушка, хоть я и голоден, — вмешался Владимир, — но без вас больше и крошки не возьму в рот.
— И я тоже не буду есть. Умру вместе с тобой! — с ожесточением заявила Зоя.
— Свят, свят. Бог с вами. Хватит мне и своих грехов. Ладно уж, покушаю немножко.
Так уговорами и, можно сказать, шантажом они и добились того, что бабушка немного поела. Почувствовав слабость, она прилегла отдохнуть.
Зоя еще раз окинула взглядом комнату: работы здесь непочатый край. «Сбегаю к соседке и — за уборку, — решила она. — А гость пусть нашим воздухом подышит».
