— За шо?!. А ночью?!. Вы даже с дядей Ештой разговаривали… Он — вор, а вы к нему с уважением! А на мене?! А на мене взглянул, как на врага!.. С Кречетовым — душевно, а со мной… На фронте последним делились…
— Взглянул — не взглянул, — поморщился Гоцман. — Шо ты как баба?!
Леха схватился за кобуру, попытался ее расстегнуть негнущимися пальцами.
— Шо ты кобур-то мацаешь, — грустно усмехнулся Давид, — там же нет ничего…
Разведчик-Якименко кулаком вытер слезы с лица. Отвернувшись, тихо, но непреклонно, пробурчал:
— Застрелюсь.
— Во, погляди. — Давид сунул ему под нос увесистый кукиш.
Пару минут оба молчали. Наконец Гоцман хлопнул капитана по плечу:
— Ладно. Извини. С допросом я правда намудрил. Но голова же едет, Леша, от того, шо творится… — Он, морщась, втянул носом воздух, вздохнул: — И шо за шмурдяк ты пил? Не мог в бадегу зайти как нормальный человек?..
Якименко только виновато пожал плечами:
— Не помню. Я на Соборку пришел, смотрю — там ребята за футбол говорят… За «Пищевик». Отмечают вчерашнюю победу над Домом офицеров Тбилиси…
— Какой счет? — напрягся Давид.
— Три—два… Макара Гончаренко, говорят, уважаешь?.. Я говорю — ребята, я вообще за ДКА болею, но сегодня мне просто очень плохо. А, ну раз плохо, тогда давай за Гончаренко… Ну шо, нормальный ж нападающий, хоть ему уже и тридцать два… Вот до войны, в киевском «Динамо» он был бог… Потом за Махарадзе, он тоже вчера забил. Потом — Витю Близинского уважаешь?.. Ну шо, нормальный ж вратарь…
Футбольный монолог Лехи прервал сильно довольный собой Васька Соболь. Пахло от него не дай боже, похуже, чем от Лехи, и Гоцман непроизвольно зажал нос рукой. Зато в здоровой руке Васька держал сразу три пистолета — два ТТ и «вальтер». И был он похож на продавца, вышедшего с товаром на Привоз. Правда, с товара активно капало.
— Ну и какой из них? — весело осведомился Соболь, сгружая добро на траву.
Леха брезгливо приподнял за ствол ТТ:
— Во… Только ж мыть его надо теперь.
— Его не мыть надо, а выкидывать к чертовой матери, — процедил Давид. — Ладно… Васек, за проявленную смекалку, мужество и героизм объявляю тебе благодарность с занесением в личное дело… Капитана Якименко поручаю тебе под твою личную ответственность. В управлении сдашь его Довжику с рук на руки и, когда окончательно придет в себя, пусть напишет объяснительную на имя Омельянчука о причинах утери табельного оружия… Понял?..
— Так точно! — хором ответили Соболь и Якименко.
— Ну вот, — кивнул Давид. — Поехали до Кречетова, я хоть посплю часок…
