Он попал в точку. Эбби действительно хотела убедиться в том, что на его теле нет ужасных доказательств принадлежности к нежити или каких-нибудь уродств. Но она, конечно, не желала признавать это.
— Нет, конечно, нет!
— Правда? В таком случае ты решила воспользоваться тем, что я сплю, и полюбоваться мной? Это слегка смахивает на извращение, но мне импонирует твое внимание к моей скромной персоне.
— Нет… ты неправильно меня понял, я… — начала оправдываться Эбби, но ее оправдания выглядели довольно глупо. Поняв это, она решила сказать правду: — Во мне действительно взыграло любопытство. Ты порой кажешься совершенно… нормальным.
По лицу Данте пробежала тень.
— Ты хочешь сказать, что я похож на человека?
— Да.
— То, что ты увидела, разочаровало тебя или успокоило?
Эбби пожала плечами.
— Скорее успокоило. В отличие от Халфорда и церберов ты не внушаешь отвращения.
Данте неожиданно перевернул ее на спину и лег сверху.
— Да, у меня действительно нет трех глаз, и с моих клыков не капает ядовитая слюна, — мрачно промолвил он. — Однако это ничего не значит. Не надо заблуждаться, Эбби. Я не человек, а вампир.
Эбби затрепетала от страха, глядя в бледное лицо навалившегося на нее вампира. Теперь она видела, что Данте действительно не принадлежит к человеческому роду. Он опасен. В образе Данте к ней вдруг явилась сама смерть, и теперь она держала Эбби в своих лапах.
— Что ты хочешь этим сказать? — прошептала Эбби. — То, что я не должна доверять тебе?
Черные брови Данте сошлись на переносице.
— Ты можешь полностью доверять мне, Эбби. Я скорее умру, чем причиню тебе вред.
— В таком случае что означают твои слова?
— Я не хочу, чтобы ты обманывала себя, воображая меня не тем, кем я являюсь на самом деле. — Казалось, колючий взгляд Данте проникал Эбби в самое сердце. — Это может причинить боль нам обоим.
Эбби смотрела на него с недоумением. Она и не пыталась воспринимать его как человека. О чем это он? Скорее, Эбби сумела бы убедить себя в том, что от мороженого с арахисом и взбитыми сливками не поправляются или в том, что Джонни Депп является ее лучшим другом. Но факт, что Данте был вампиром, а не человеком, казался ей неоспоримым.
Однако когда Эбби уже хотела заявить об этом, язык как будто присох к гортани.
Эбби хотела быть честной с самой собой… Разве несколько раз за последнее время она не пыталась забыть горькую правду о неполноценности Данте? Он едва не обольстил ее в ванне, а потом она прижималась к нему в темноте, лежа под одним одеялом, так, словно Данте был не исчадием ада, а ее ангелом-хранителем.
