Бормана могли завербовать еще в 1918 году, когда он принимал участие в боях против Красной Армии и попал в плен. Более года, в 1920–1921 гг., он содержался в специальном лагере в районе Осташкова, который контролировался Регистрационным управлением полевого штаба Красной Армии (РУПШКА). Это учреждение, изменив несколько вывесок, в конечном счёте стало называться ГРУ — Главным разведывательным управлением Советской Армии, а в 20 годы оно отвечало за подготовку коммунистической революции в Германии.
В книге американского и российского писателей Л. Килзера и Б. Тартаковского «Тайная жизнь Мартина Бормана. Предавший Гитлера» значится, что Борман в средине 20-х годов прошлого столетия под непосредственным руководством руководителей советской разведки Берзина и Артузова (оба впоследствии были репрессированы и расстреляны) проходил спецкурс по разведке с целью внедрения его в окружение Гитлера. После падения нацистской Германии он был тайно вывезен в Советский Союз и проживал под другой фамилией. В Москве, неподалёку от Лефортовской площади, есть старинное кладбище. На одном из памятников выгравировано «Мартин Борман 1900–1973 годы». Если это отвечает действительности, то напрашиваются вопросы, как Советский Союз мог приютить человека, который по приговору Нюрнбергского трибунала был признан виновным в преступлениях против мира и человечества, заочно осужден к высшей мере наказания? И если Борман жил в Советском Союзе, то кто присвоил деньги нацистской партии? Ведь к ним имел доступ только Борман.
Говоря о довоенном времени, следует отметить, что в Германии советская внешняя и военная разведка, используя возможности германской коммунистической партии и интернационала, создали несколько резидентур и имели разветвленный агентурный аппарат. Информация поступала более чем от 300 источников. В своих мемуарах шеф политической разведки рейха Шелленберг признал, что «… фактически в каждом министерстве рейха среди высоких должностных лиц были агенты российской секретной службы…». Агенты, имея доступ практически ко всем высшим эшелонам командования вермахта и политического руководства рейха, своевременно добывали и передавали самую тайную информацию относительно намерений Германии. Генерал Гальдер жаловался после войны, что большевики узнавали о приказах по немецким вооруженным силам даже раньше самого вермахта.
О разветвленности агентурной сети свидетельствует одна из шифротелеграмм № 54 от 10 апреля 1941 года, направленная руководителем внешней разведки НКВД СССР Фитиным резиденту в Германии. В ней, в частности, ставились следующие задачи: «… по вопросам авиации озадачить „Старшину“. Через „Шведа“ выяснить дислокацию немецких воинских частей в Румынии, через „Испанца“ получить информацию о личном составе ВВС. Поручить „Корсиканцу“ собрать информацию о состоянии в военно-химической промышленности, используя при этом „Турка“. Добыть научно-технические новинки через „Грека“. О состоянии военно-морского флота получить информацию через „Итальянца“. Сориентировать „Брайтенбаха“ на выяснение дислокации немецких частей и строительства укреплений на границе, прилегающей к территории СССР».
