- Тридцать, пять и гин серебра, - отрезал богач.
Толпа на мгновение затихла. Серебро было очень дорогим удовольствием.
- Тридцать, пять и гин справа в третем ряду - раз; тридцать, пять и гин два; тридцать, пять и гин - три. Продано! Продано господину в третем ряду за тридцать лепешек, пять пригоршней фиников и гин серебра. Кстати, - Толик наклонился к Мишке, - Что такое гин?
- Что-то около десяти грамм.
- Всего-то?
- Это огромные деньги.
- Ладно, - Толик разогнулся, - Сейчас разделим маты согласно предложенной цене. Самые лучшие - по большой цене, похуже - тем, кто дал меньше. Тем, кто остался в накладе, приношу свои извинения.
Состоятельный шумер удовлетворенно взял мату на плечи и, развернувшись, сложил у ног Толика плату. Вслед за ним подошло еще несколько покупателей.
- Да как вы смеете?!! - раздался сзади суровый голос.
У поворота стоял высокий немолодой мужчина с резкими чертами лица, выглядящий довольно богато и властно. За ним стояло двое человек помоложе и победнее, их скучаюий взгляд блистал недовольством, когда падал на первого. Рядом бесилась от нескрываемого удовольствия базарная старуха со вчерашнего аукциона. Вся компания выглядела довольно живописно в свете солнца, освещавшего их затылки.
- До чего вы дошли, народ черноголовых! - патетически взвыл передний, Неужели вы променяете свободу и то счастье, которое вам дал наш образ жизни, на это торгашество, Сан-гиг - народ Шумера! Разве вы не видете, что всем этим вы помогаете лишь этому тунеядцу Кузнецу? Он отвлекает вас от нужной работы в поле и сам не работает. Ведь каждый из вас может сам сплести эту мату, а так вы не работаете в поле и даете возможность лентяйничать этому проходимцу. Так вы вскоре перестанете подчиняться власти великого лугаля и платить ему налоги.
- Кто это такой? - шепнул Толик, - И почему его волнует, будут ли платить налоги?
Мишка пожал плечами. За него ответил Кузнец:
- Еще бы ему не волноваться. Он то живет на наши деньги. Это наш горячо любимый и обожаемый машким, он обязан наблюдать, чтобы мы вовремя выходили на работы и исправно платили налоги. А за ним стоят помошники дубсары, его писари.
- Легко обвинять других! - громко сказал Толик, - А сам-то вы очень сильно работаете, господин машким? И, конечно же, старый добрый образ жизни. Зачем искать новое, когда есть хорошое старое, тысячелетней давности? Как же можно расстаться с каменным топором и звериными шкурами? Куда уж до них бронзе и льняному полотну? И как мы будем жить без знакомой паутины в углу? Это же кошмар!
