— Неважно, Herr Oberstabsartz[74], — прокричал Мориц, как учил его унтер-офицер в учебке.
На губах доктора Малера появилась легкая улыбка.
— Вот как? Мой дорогой друг, ты далеко не так плох, как тебе кажется.
Он повернулся к Малышу, лежавшему в положении «смирно», вытянув руки вдоль боков. Выглядел Малыш потрясающе глупо.
— Этот пациент чувствует себя лучше!
Малыш испуганно ахнул, но доктор Малер не услышал этого. Улыбнулся и снова принялся мурлыкать губами.
— Общее состояние пациента в данных обстоятельствах превосходное. Пациент просит выписать его в свою дивизию, в батальон выздоравливающих.
Малыш приподнялся на локте и уставился на него в крайнем изумлении. Главный врач посмотрел на здоровенного хулигана и улыбнулся.
— Поскольку удовлетворить желание пациента возможно, он будет выписан…
Доктор Малер стал считать по пальцам.
— Во вторник, седьмого числа, — подсказала Линкор.
Доктор Малер слегка улыбнулся и дружелюбно кивнул ей.
— Отлично, сестра. Во вторник, седьмого.
Малыш разинул рот. В глазах его стоял ужас. Он понимал так же мало, как и мы, что на уме у главного врача.
Линкор записала это распоряжение протестующе скрипевшей авторучкой. Ее круглые щеки сияли.
Малыш бросил на нее душераздирающий, молящий взгляд.
Доктор Малер быстро повернулся к койке Морица. Взял руку судетца и, к нашему облегчению, сказал:
— Желаю всего наилучшего! Надеюсь, ты у нас хорошо отдохнул.
Малыш с облегчением откинулся на подушку.
— Этот пациент бледен, — сказал доктор Малер, глядя на него.
Линкор фыркнула и протянула главному врачу его индивидуальную карту, где говорилось больше о дисциплинарных взысканиях, чем о болезни. Врач потрогал большой шрам Малыша, послушал сердце. Потом легкие.
— У пациента сильно затруднено дыхание. Воспалены бронхиолы, — продиктовал он.
Линкор неохотно записала это скрипевшей авторучкой.
На лице Малыша появилось выражение безграничного страдания.
— Неприятный запах изо рта, язык сильно обложен.
Малыш далеко высунул язык. Громадный кусок грязного мяса, сильно попорченный табаком и алкоголем.
— А в остальном как дела, мой друг? — саркастически спросил доктор Малер, глядя в страдальческое лицо Малыша.
— Herr Oberstabsartz, когда лежу, то чувствую себя хорошо, — заговорил Малыш голосом умирающего. — Но как только встану, становится плохо. — И выразительно махнул рукой. — Становлюсь как пьяный, Herr Oberstabsartz, голова кружится. Руки слабеют, как было бы, если б вернулся в этот клоповник утром в четыре часа, обойдя все кабаки в городе. Скверно, Herr Oberstabsartz, очень скверно. Только в горизонтальном положении хорошо.
