– Жить, дурында! Это здесь делать нечего. Посмотри хотя бы на эту погоду!
Маша пожала плечами, глянула в окно, на которое ветер кидал мокрый снег: «Ну, здесь есть ты, например».
– Я бы к тебе приехал, козочка моя! Сказала бы своему Кристофу, что я твой давно потерянный и недавно найденный брат. Или вы могли бы усыновить меня.
– Ты же час назад к Полу Смиту хотел усыновляться, – заметила Анна. – Когда шарф увидел, помнишь? Вернее, его цену.
– Ну, здесь более реальная возможность! И потом, в Париже полсмитовая одежда подешевле будет. Смогу себе позволить. Машка, у вас же сейчас, кстати, распродажи! Чего ты сорвалась?
– Хочу Новый год здесь встретить.
– Да! Офигительно важный праздник! Ох, девочки, все-то у вас с ног на голову! Мужика нет – страдаете, мужик есть – страдаете еще больше.
Маша не ответила, повернула голову к приближающейся к их столу официантке с тарелками в руках. Анна тоже повернулась и, увидев свой заказ, выпрямилась в кресле, принялась расчищать перед собой место для тарелки. Ей хотелось услышать причину приезда Маши, но не больше, чем хотелось есть.
– Я встретила в Париже своего бывшего однокурсника, – объявила, наконец, Маша, нехотя поворошив вилкой салат. – Так обрадовалась почему-то, что даже напилась с ним и пошла в отель. А потом одно за другим… В общем, я сказала Кристофу, что лечу в Москву повидаться с родителями.
– А в Москве выяснилось, что у твоего однокурсника жена и десять детей, – уверенно продолжил Миша.
– Примерно так.
– Так возвращайся к Кристофу, пока не поздно! Хотя… Зная тебя… Ты ему сказала, что все кончено навсегда, да? Как ты умеешь?
Маша наклонила голову, мазнула подбородком плечо. Ее молчание красноречиво подтверждало только что прозвучавшее предположение.
Тут до их столика долетел приветственный возглас, на который Миша живо повернулся и расплылся в улыбке: «О, это же Иванна!».
– Мишка, привет! Все таскаешься по модным ресторанам?
Миша встал, пожал руку невысокому парню с кудрявыми волосами, потом поприветствовал таким же образом приблизившихся двух других, одетых в не по сезону легкие и слишком итальянские, на вкус Анны, рубашки.
– Это Иван, – сказал Миша, повернувшись к столу.
– Анна.
– Очень приятно.
Маша протянула ладонь: «Привет, Ваня. Как дела?».
Затем Миша представил остальных, и те же слова были произнесены еще несколько раз. Анне процедура показалась нелепой калькой с голливудских эпизодов. Зачем нужны эти реверансы, если они даже разговаривать друг с другом не будут? В подтверждение ее мысли Миша отошел с парнями к бару, бросив: «Я на минутку».
