Еще на подходе Отто попытался на слух определить, какими огневыми силами ведется бой. Беспорядочная какофония десятков винтовок и автоматов. Очереди «шмайсеров» — более редкие, как и вообще стрельба со стороны «пятисотого» батальона. А русские патронов не жалели. Видимо, их хорошенько снабдили боеприпасами для успешного прорыва. Отчетливо выделялся лязгающий стук двух пулеметов. То и дело вдруг возникал еще один звук — вкрадчиво-заунывный, он прорастал из ниоткуда и рос до невыносимо скребущего. А потом как будто кто-то хлопал в ладоши на стороне «пятисотого», и огненный всполох озарял темноту. У русских были минометы. Калибр, судя по всему, небольшой, но облегчения от этого было мало. Минометчики методично обстреливали позиции возле карьера. А сами наверняка расположились в стороне. Вот если бы их накрыли немецкие гаубицы. Но попробуй скорректировать, да еще оперативно, их стрельбу.
Ремер снова останавливается. Надо взять паузу и выработать текущий план действий. Усилившийся шум близкого боя позволяет совещаться шепотом. Ремер предлагает подобраться вплотную к перемычке и забросать ее снизу гранатами. Ефрейтору надо отдать должное. Он не надувает щеки, строя из себя командира, которому одному известно, как действовать. Он ясно видит, что ситуация непростая и его план — не самый лучший. Стоит им раскрыть себя, как они станут легкой добычей русских. На дне оврага — они живые мишени. Спрятаться негде, и жить им останется не больше минуты. А эффект от вылазки получится нулевым. Мало толку от гранат, брошенных снизу, со дна карьера, наобум, неизвестно куда.
В разговор вступает Отто. Он предлагает выбраться на поверхность раньше, не доходя до перемычки. Наверху они должны будут разделиться на две группы. Одна, меньшая по составу, должна напасть на расчет минометчиков. Начавшийся у минометных расчетов бой призван будет стать сигналом для второй группы, которая, подобравшись к перемычке, закидает позиции русских гранатами — прежде всего пулеметы.
— У тебя хороший слух, Хаген, — задумчиво произносит Ремер. — Это все хорошо, но один вопрос: как мы поднимемся на верх этого проклятого карьера? «Кошки» для нашей веревки нет, да и зацепить ее наверху не за что…
— Нам надо вернуться… — торопливо говорит Хаген. — Мы прошли это место. Там, вдоль обрыва, свисали корни. Кому-то из нас надо попробовать взобраться. А потом он спустит веревку.
Ефрейтор все еще взвешивает информацию. Он должен принять решение. И он его принимает…
