Белизна ее лица и тела была такой ослепительной на черном фоне выгоревшей дотла земли, что Отто на миг закрыл глаза. Но только на миг. Они все трое как завороженные смотрели на нее. Казалось, что они втроем оказались в одном и том же кошмарном сне. Ее тело было молодо и прекрасно сложено. Взгляд Отто скользил по ее точеным длинным ногам к темно-золотистому пушку между округлых бедер.
Плоский живот и тонкая талия, раскинутые в стороны женственные белые руки. Полные груди с темными пятнами сосков застыли в какой-то неестественной неподвижности. Всего жутче приковывало к себе взгляд ее лицо. Совсем юное, оно было прекрасно. Румянец еще чуть теплился на нежных щеках, и алый, полногубый рот был чуть приоткрыт. Как будто она крепко спит. Но глаза… В остановившемся взгляде, словно на фотоснимке, навсегда застыл отчаянный, смертный ужас. Что должны были видеть эти глаза? Падающих с неба стальных зверей? Саму смерть?…
Удивительно… Посреди этой растерзанной, перекореженной площади лежала она… На ее теле не было ни пятнышка .сажи, ни синяка, ни царапины. Она была мертва и ослепительно чиста.
Отто, не отдавая себе отчета, наклонился и закрыл эти глаза ладонью. Только так он заметил дырку в ее голове. Сразу за ушком — аккуратным, будто выточенным искусным скульптором из мрамора. У самого края чуть сползшей назад косынки.
К ним подошел еще кто-то из отделения. В руках Ульмана оказался обрывок брезентового тента, подобранный тут же.
— Стой, нет… не этим… — остановил Отто его движение. — Подожди… — Он кинулся к куче свернутого в узел тряпья, достал сложенный вчетверо кусок материи. Он делал все механически, в каком-то беспамятстве. Этим куском они и накрыли девушку.
— Унтер-офицер Байер, что за сборище?! Ваши олухи что, совсем потеряли боевую выдержку?!
Оттолкнув стоявших, возле покрывала возник лейтенант.
— Что здесь происходит?! Я спрашиваю, унтер-офицер! — с места в карьер заорал он.
Не дожидаясь ответа, он сорвал с мертвой наброшенную ткань.
— Что это? Что тут устроили ваши олухи?
Он выпрямился и хмыкнул:
— Эта славянка хорошо сложена… Жаль, что она нас не дождалась. Или твои олухи, Байер, не брезгуют и мертвыми?…
Унтер вдруг схватил лейтенанта за грудки. Он встряхнул его два или три раза, при этом выкрикнул ему прямо в лицо:
— Сами вы олух, герр лейтенант. Вам ясно?!
Еще секунду он держал его воротник своими кулачищами, сжимая руки все туже и туже. Желчное лицо лейтенанта вдруг разом побагровело. Толстые венозные жилы, как синие червяки, вспучились у него на лбу. Он стал хрипеть.
