Командир первого полка, подполковник Архипов первым должен был сказать свое мнение:
— «Я старый солдат, — сказал он, — и не привык критически осуждать приказы своих командиров. Но, если же вы, господин генерал, желаете знать мое личное мнение, то я сторонник выполнения приказа немецкого командования…
Но следует просить фельдмаршала разрешить нам двигаться в Брно не по железной дороге, в каких условиях немцы могут нас легко разоружить, а советчики с американцами разбомбить, а походным порядком. Оборону занять мы всё равно не успеем; где-то в пути, ещё не доходя Брно, дивизия присоединится к отходящим немецким частям. Мы разделим участь немецких войск, отступающих на Запад от советской армии»…
Затем выступил командир второго полка, подполковник Артемьев:
— «Мы приняли очень трудное решение, следуя которому вышли из подчинения немецкого командования. Мы предупредили немецкое командование, что если они попытаются препятствовать нашему движению на юг, то будем пробиваться силой. Мы объявили об этом своим частям… Невзирая ни на какую опасность, глубоко веря нам, наши солдаты идут туда, куда мы их ведём, твёрдо следуя намеченной цели… Дивизия может погибнуть, если мы не подчинимся приказу немецкого командования, если Шернер осуществит свою угрозу — это верно! Но она, безусловно, погибнет в том случае, если мы подчинимся приказу и займём оборону в Брно. Кроме того, выполнение этого приказа будет равносильно тому, что мы признали свое первоначальное решение ошибочным и теперь отказываемся от него…
А что мы скажем в этом случае своим солдатам? За последние две недели обстановка изменилась только в сторону ещё большей необходимости довести наше первоначальное решение до конца. Немцы не в состоянии удержать фронт, они отступают на запад, чтобы не попасть в советский плен, а сдаться американцам… Желая бросить нас в оборону в Брно, немцы хотят ценою нашей жизни прикрыть свой отход. Для спасения себя, они бросают на гибель нашу дивизию. Мы должны, не теряя времени, непреклонно продолжать наше движение на юг!»
Командир третьего полка, подполковник Александров также высказался против требования немецкого командования. Он сказал:
— «Занять оборону — это значит подвести дивизию под удар успешно наступающей советской армии и погубить её. Немцы бегут, а когда нельзя бежать, то складывают оружие и сдаются в плен, спасаясь этим… Для наших солдат и офицеров не может быть советского плена. Ни один из нас при пленении в бою не будет оставлен в живых. Это хорошо знаем мы все. Кроме того, после возникшего у нас конфликта с немцами, я сомневаюсь, чтобы они привезли нас в Брно по железной дороге в том состоянии, в котором дивизия находится сейчас. В лучшем случае, они арестуют нас — командование, расформируют наши полки, рассуют солдат по немецким частям и бросят их в бесцельные, последние бои… Но не исключена и та возможность, что по примеру некоторых русских частей, находившихся в немецкой армии, дивизию разоружат и посадят за проволоку… У нас только одна дорога — на юг, к намеченной нами цели!»
