Когда начнется война и когда тебя ранят в первые же двадцать четыре часа или двадцать четыре минуты, хорошо оказаться рядом с таким вот Кузей. Он и дух твой поддержит, и все на свои места поставит. Сизов тоже парень что надо. Уже через десяток минут парашютисты с ним совсем освоились и качали вместе думать, как быть и что делать. Лучше всего, конечно, быстрей пробраться к своим.
— Только вот как быть с медициной? — спросил артиллерист.
— Мы все ей растолкуем, что к чему. Поймет: девочка, но не ребенок. Найдет и она свою часть, — не очень уверенно сказал Слободкин.
— Учтены не все детали, — заметил Кузя, а про себя подумал: смогут ли они, трое раненых, встать на ноги и идти? Идти не до автобусной остановки бог знает сколько километров по болотам, лесам, бездорожью. Серьезны ли их ранения? — Надо бы посоветоваться с медициной, — сказал он вслух.
Он окликнул девушку и, когда та приблизилась, начал разговор:
— Значит, воюем?
Получилось не очень-то деликатно. Девушка сердито посмотрела на Кузю.
Он даже смутился, второй его вопрос был не лучше первого:
— А где ваша часть?
— Там же, где ваша, — отрезала она, и все трое поняли, что перед ними такой же солдат, как они, а то, что косы из-под пилотки торчат, так это в порядке вещей. Война есть война, еще и не такое увидишь.
— Правильно сказала, молодец! — поддержал ее артиллерист. — Как звать-то тебя?
— Инна.
Слободкин вздрогнул, Кузя спросил:
— Инесса? А фамилия? Не из Клинска случайно? И тут же понял, как нелеп его вопрос.
— Нет, не Инесса, — ответила девушка Инна. Через два "эн". Фамилия Капшай. Из Гомеля я. А что такое?
— Да нет, ничего, так просто, — смущенно пробормотал Кузя.
— Это уже нечестно, — обиженно сказала девушка, — сразу начинаются какие-то секреты, подозрения. Вы мне не верите? Так и говорите прямо.
Пришлось рассказать Инне о ее тезке, больше всего девушку тронуло то, что Слободкин каждый день писал письма в Клинск. Она даже не поверила сперва, но когда Слободкин поклялся, что не врет, вздохнула:
— Вот это любовь! А где она сейчас, ваша Ина? И что теперь будет с любовью?
— С любовью ничего не будет, — опередил Слободкина артиллерист. Отвоюем, живы будут — найдут друг друга. А вот с письмами подождать придется.
— С письмами придется подождать, — поддержал Кузя, но, взглянув на мрачно потупившегося Слободкина, ободряюще заключил, подводя разговор к главному: — Только не здесь же нам ждать. Пробираться надо к своим. Во что бы то ни стало — в путь!
