В: Я знаю, что вы с Гленом не особенно ладили, он сам говорил мне об этом, и, раз уж он мне разъяснил свою позицию, я хотела бы спросить тебя — в чем ты с ним не согласен? Потому что, мне кажется, он не подходил группе в целом…
ДЖОННИ РОТТЕН: Он никогда не вписывался, с самого начала. Потому что Пол и Стив спокойные люди, которые никуда не лезли. Просто двигались рука об руку. А если что им не нравилось, они стояли на своем. А Глен был такой самовлюбленный наблюдатель, очень неприятный. Всегда во все совался. Плюс еще Малькольм слишком его любил. Когда нужно было привести нормальный довод, он всегда говорил: «Нет-нет, это его стиль. Ты должен понять». (Пауза.) Глену по-настоящему я никогда не нравился. Из-за песен, которые я писал, из-за моих мыслей… Его идея группы была — такой попсовый бэнд с невинными песенками, которые везде были и до нас. Я же всегда хотел делать что-то принципиально другое. То, что я реально думаю. И что думают Пол и Стив. Ему не нравилось все это. «Анархию», к примеру, он презирал, слова ненавидел. Говорил, что они ужасны. Не хотел с ними работать. «Боже, храни королеву» он вообще бы вживую никогда не стал играть.
ПРИЯТЕЛЬ: И помнишь еще на телевидении, на интервью с Биллом Гранди. Сидел просто там, на этом интервью, сам не свой и морщился от того, что происходит: качал головой все время…
ДР: С Гленом тут классовая штука. Все очень понятно. Из-за мамочки его. Оборвала мне телефон — мол, я совращаю ее дорогого мальчика. Спаси-помилуй, это же настоящие штучки среднего класса. Что бы мы ни устраивали, вечно он стонал, потому что не мог пройти по улице без того, чтобы не стыдиться своих соседей.
В: Скажи, а твоя мать, например, она не испытывает никакой неловкости?
ДР: Никогда в жизни. Ей насрать на всех соседей вместе взятых.
В: Почему ты решил покинуть «Pistols»?
ГЛЕН МЭТЛОК: Я с шестнадцати лет работал с Малькольмом и продолжаю с ним работать, и ничего кроме этого. С Джоном я совсем не могу ужиться. А Стив и Пол просто стали похожи на таких трудяг, они будто на работе. Просто пришло время что-то менять. Я почувствовал, что все установилось, идея отработана. С ней больше нечего делать. Все куда-то двигалось, но для меня это уже было неинтересно. Интерес был в том, чтобы поставить все на ноги, создать все целиком. Мне больше интересны сами идеи, чем их продажа. А я думаю — сейчас идет именно продажа. Чисто коммерческие вещи пошли.
В: А были конкретно какие-то события, заставившие тебя покинуть группу?
