— Наши потери велики. Но они потеряли еще больше. В ад отправились ныне пятьдесят тысяч Паршивых!
Толпа взревела. И земля содрогнулась от этого крика, в котором сочетались боль утраты, ненависть к Орде и радость победы.
Томас снова забрался в седло и двинулся шагом по дороге. Обычно в таких случаях он благодарил людей, кланяясь и поднимая руку, но сегодня отчего-то не стал.
Он увидел Рашель. И она вместе с детьми бросилась к нему. Он наклонился и поцеловал ее в губы. Сказал:
— Ты — мой солнечный свет.
— А ты — моя радуга, — ответила она, с трудом сдерживая желание немедленно стащить его с седла. Он прочел это в ее глазах и усмехнулся. Обмен ласковыми прозвищами живил душу, ибо чувства были искренни.
— Ступайте рядом. — Он поцеловал Мэри, улыбнулся. — Ты так же прекрасна, как и твоя мать. — Затем взъерошил волосы Сэмюеля.
Так они и двинулись дальше: Томас верхом, справа от него Рашель, Сэмюель и Мэри, и все приветствовали их. Но лицо Томаса оставалось невеселым. Его мысли занимала не только цена, которую они заплатили в нынешней битве.
Когда достигли широких песчаных берегов озера, Томас спешился, передал лошадь конюху и обратился к своим лейтенантам:
— Майкиль, Уильям, встретимся сразу, как только омоемся. Сюзанна, позови Сайфуса и членов Совета, каких найдешь. Поторопись. — Он поцеловал Рашель в лоб. — Нам потребуется твоя мудрость, любовь моя. Побудь с нами.
Он обнял Сэмюеля и Мэри, пошептался с ними. И они убежали, явно что-то замышляя.
Томас взял Рашель за руку и повел ее к одной из двадцати вышек, стоявших полукругом вдоль опушки. Берег озера являл собой полосу белого песка в двести ярдов шириной. За прошедшие годы его расчистили от лесных зарослей и, когда деревня разрослась, перенесли дома, стоявшие близ озера, поглубже в лес. На их месте посадили густую сочную траву и почти две тысячи цветущих деревьев, тщательно изогнув их в виде арок, ведущих к воде. Тут и там среди травы располагались аккуратные купы розовых кустов и кустов жимолости, рядом с которыми стояли скамейки. Эта сторона озера походила на парк, достойный любого короля.
Озерной водой не пользовались для готовки или стирки — для этого были родники. В ней только омывались, причем без мыла. А на берегу проводились ежевечерние празднования.
Томас и Рашель на этих празднованиях бывали обычно в числе первых. Танцевали и пели, рассказывали о любви Элиона — до глубокой ночи. Лучшее время суток! Но сейчас мысли Томаса были за сотни миль отсюда.
